- Нюхач, - хрипло повторил Клокс. –
Слышал я о таком, но как-то не доводилось сталкиваться... И кто же
послал этого нюхача? И что он... вынюхивал?
- Кто послал – не так уж и важно, -
ответила незнакомка. – Или важно, но не теперь. А вот что или кого
он вынюхивал... очень. И, судя по тому, что никто, за исключением
бургомистра и полусотни его стражников, город не покидал в
последние две с лишним недели, этот неизвестный все еще в Дрохайте.
Ведь именно он убил нюхача. Он и никто иной. Надо бы отыскать
мерзавца, потому как сам нюхач зла не нес. Пока его убийца не
прикончил еще кого-нибудь. Но мы еще поговорим с тобой об этом,
Клокс. Как будешь готов, загляни в Храм Присутствия. Я там
остановилась.
- Вот, - кашлянул Дибл, сдвигая
распахнутую на мертвеце одежду, и Дойтен разглядел лежащий на льду
странный меч с простецкой гардой и как будто неумело выкованным
клинком. – Это было в ране. Но там еще много вопросов осталось,
много. Похоже, не этим мечом его убили.
- Подождите, - словно ожил Клокс, -
почему же не этим? Впрочем, ладно, об этом не здесь, и не сейчас.
Почему же не важно, кто его послал? Как раз очень важно! Да и
это... с кем имею честь?
- Ушла, - неожиданно коротко брякнул
Дибл.
Незнакомки и в самом деле уже не было
в подземелье.
- Кто она? – спросил Клокс.
- Старшая тройки от Храма
Присутствия, - вновь задребезжал неуверенным голоском Райди,
оглянувшись на странно примолкшего Дилба. – Вроде и баба, но бабой
не назовешь. Алаин ее имя. Вам Дилб разве не наболтал еще
про нее? Должен был наболтать, за ним не задержится.
- Что с тобой, Мадр? – повернулся к
побледневшему защитнику Клокс. – Бабы испугался?
- Нет, - прокашлялся Мадр и смахнул
пот со лба. – Почудилось что-то. Да успокойся ты. Показалось,
наверное.
- Вот здесь это и произошло, -
произнес Дилб где-то через полчаса и посмотрел на Клокса так,
словно старик должен был немедленно назвать ему и имя убийцы, и
поведать обо всех обстоятельствах еще не столь давнего
события.
Дойтен с тоской сглотнул. В животе
было пусто, пережитое прошлой ночью еще не выветрилось из головы,
да и не могло рассеяться вовсе, а передышки, кажется, все еще не
предвиделось. К тому же в узком тупике между трактиром и постоялым
двором, куда Дилб привел спутников после осмотра трупа в подвале
храма, стоял отвратительный запах порченной еды. Явно не от того,
что посетителей заведения кормили отбросами, а от того, что не
чистили лоснящиеся протухшим жиром чаны. Хорошо хоть ни мух, ни
прочей поганой живности у грязных емкостей глаз не замечал, морозом
прибило и тех, и других. Разве только пара ободранных кошек
презрительно смотрела на нежданных гостей трактирных задворок с
каменного парапета. Выход из темного тупика на такую же темную
улочку был почти перегорожен смоленными ящиками из-под рыбы да
выгородкой для угля. Окон на черных стенах сходу приметить не
удалось, только две двери нарушали каменное однообразие. Одна вела
на кухню, другая в обеденный зал. Мадр открыл их одну за другой,
заглянул внутрь и даже опустился на колени, немало, вероятно,
позабавив случайных свидетелей его дотошности. Дойтен скинул с
плеча ружье и задрал голову. Серое небо казалось полосой грязного
стекла.