— Быстро, на вёсла, кто в силах! — закричал Хальгорд, затаскивая
Свейна на драккар.
А я, увидев конунга, как-то разом успокоилась и, с облегчением
выдохнув, огляделась. Трое! Трое раненых, из них один не жилец…
Посмотрев на Хальгорда, который тоже взялся за вёсла, на Бруно, я
устремилась к носу драккара, там лежали странные и незнакомые мне
мази, настойки и чистые тряпицы. Надо помочь раненым, это всё, что
я могу для них сделать.
— Потерпи, сейчас вот здесь ещё очищу, — бормотала, промывая
рану на руке Свейна и, чуть улыбнувшись, добавила, — ты
молодец.
Два часа я кипятила в темноте воду, под лучиной пыталась
очистить раны, понимая, что утром вернусь к этому занятию снова.
Мужчины, кто был в силах держать в своих руках вёсла, работали,
чтобы быстро уйти дальше от берега. Никто не говорил, все были
подавлены.
Свейну и Орму, можно сказать, повезло: раны были небольшие.
Промыв и стянув их края, туго перевязала, предварительно смочив
пахучей настойкой. А вот Эйнару досталось, со слов Хельми, в него
ударили деревянным колом, который тут же сломался, оставив щепки и
мусор в ране.
— Эйнар, я должна сейчас попытаться тебе помочь, ты потерпи,
ладно? — пробормотала, внимательно рассматривая рану.
Основную грязь и щепки я убрала, оказалось, копаться в крови, от
запаха которой меня мутило, - отвратительное занятие.
— Да, — просипел мужчина, стиснув челюсти.
— Матс, придержи его, — попросила, мысленно обращаясь к местным
богам, чтобы они показали верный путь - я не врач и знаю лишь, как
обработать рану.
Спустя час я устало откинулась на борт драккара и, прикрыв
глаза, пыталась успокоиться. Слёзы душили меня. От злости, от
сострадания и от ужаса. Мир оказался слишком жесток, к такому я
была не готова. Остановить это я не в силах, меня скорее выбросят
за борт. Принять и жить как есть? А я смогу вот так?
— Эвелин?
— Да? — почти беззвучно произнесла, но была услышана.
— Спасибо, — поблагодарил Хальгорд, — завтра пристанем к берегу,
наберём воды и поохотимся, раненым нужно мясо.
— Хорошо, — ответила, так и не открыв глаза.
Подниматься тоже не стала - сил не было, спина болела, а руки
тряслись от напряжения.
Я не помню, как заснула, но, прометавшись на своём топчане всю ночь
от кошмаров, поднялась разбитая и не выспавшаяся.
А утром снова раны, кровь и стоны раненых мужчин. Злиться на них
не получалось - пусть они виноваты сами, но таков их мир! И это
только начало моего пути в этом суровом мире, и какой этот путь
будет — ещё неизвестно...