— Что? — с недоумением спросила, когда, подняв голову, увидела, что
все мужчины, улыбаясь, смотрят на меня, но молчат.
— Есть будешь? — через минуту отмер Свейн, протягивая лепёшку с
нарезанным мясом на ней.
— Буду, — буркнула я, рассердившись на всех - надо же, какие
довольные! Как дети малые! И чего добиваются?
— Птицу удалось подстрелить, в углях под костром печётся, — добавил
Матс, помешивая ложкой в котле, — а Орм яблок прошлогодних
насобирал - сваришь компот?
— По своему фирменному рецепту? — усмехнулась я, заметив хитрую
улыбку мужчины.
— Да, уж больно вкусный получается.
— Хорошо. Ульв? Мёду дашь?
— Конечно, — тут же отозвался парень, вскакивая с места и
отправляясь на драккар. — И приправу прихвачу.
Моим фирменным рецептом был обыкновенный глинтвейн, ну, или подобие
его. Первый раз я приготовила его для Эйнара. Нагрев выигранное у
Матса вино, добавила немного мёда, пару семян душистого и чёрного
перца, бадьян и анис (эти специи были упакованы в небольшие мешочки
и лежали в маленьком сундучке, на вопрос, откуда такие сокровища,
Бруно ответил, что добыча этой зимой славная). В разогретое вино я
кинула порезанные на мелкие кусочки сушеные яблоки. Кстати, вино
было тоже из той же добычи, что и серебро, засахаренный мёд,
специи, шёлк и греческий огонь.
— Неси. И не забудь анис, пожалуйста.
К тому времени, когда птица была готова, а глинтвейн настоялся, к
костру подошли Хальгорд и Бруно. На мгновение образовалась тишина,
но тут же все оживились, сдвинулись, чтобы освободить место для
конунга, Матс подал большой прожаренный кусок мяса и лепёшку, а
Эйнар кружку с отваром. Было заметно, что конунга здесь любили и
уважали, не было в движениях воинов лишней суеты и подобострастия -
всё делалось искренне и с уважением.
— Хальгорд, компота? — предложил Хельми, подав кружку
конунгу.
— Эви готовила? — улыбнулся мужчина, посмотрев на меня, и
неожиданно подмигнул.
— Она. Вкуснее компота не пил, — рассмеялся Эйнар.
Стараясь не обращать внимания на странные переглядывания и ухмылки
раздурившихся воинов, я, подняв с земли ветку, то поджигала её над
пламенем, то тушила в песке тут же под костром.
— Один позволит - три дня, и мы вернёмся домой, — произнёс Ульв,
разгребая рядом со мной песок точно таким же прутиком.
Парень был ещё молод и любопытен, спустя две недели нашего
плавания он присоединился к Свейну и внимательно слушал мои истории
о странах и их обычаях.