– А второй? – беру с его стола нож
для бумаги. – М-м-м?
– Второго в списках нет… Его
списали…
– Что? Как это списали? – вопрошает
Лео. – Я не понимаю…
– Восемьдесят три, значит… – достаю и
открываю названную папку. – Рита, тридцать восемь лет, тёмные
волосы, рост сто шестьдесят пять, родинка на правой ноге в форме
полумесяца…
– Мама! – Лео подбегает ко мне и
выхватывает папку из рук. – Да, да… Это она! Но что с отцом?..
– Сперва я кое-что сделаю… – вставляю
кляп начальнику в рот. – Лео, твой отец погиб. Списывают только
умерших.
– Погиб?.. – он роняет документы и
смотрит на свою дрожащую руку. – Как погиб?.. Но ведь… Он не мог… Я
не верю…
– И как ты думаешь, кто повинен в его
смерти? – я недвусмысленно намекаю и протягиваю ему нож. – Ты
знаешь, что должен сделать.
– Знаю?.. – его пустой взгляд
натыкается на тупое и короткое лезвие. – Знаю… Знаю. Знаю!!!
Лео с криками забирает у меня нож и
принимается наносить, как бы это сказали в криминальных сводках,
множественные колотые раны, несовместимые с жизнью. Каменный пол
быстро краснеет, а лужа медленно ползёт в сторону ошарашенной
девушки, которая начинает мычать.
– Сдохни! Сдохни! Сдохни!!! – орёт
Лео.
Я в этот момент подхожу к двери и
проделываю маленькое отверстие, чтобы понаблюдать за происходящем
снаружи. Но там оказывается вторая дверь, а это значит, что
звукоизоляции должно быть достаточно. Однако я продолжаю стоять на
страже, дабы избежать незапланированной суеты.
– Сдохни… – Лео так истыкал толстяка,
что аж устал и сел на пятую точку.
– Это называется возмездие, – говорю
я. – Легче тебе не станет, зато ты будешь знать, что сделал выбор.
Сейчас ты избавился от терзаний и поступил так, как должно.
Представь, скольких простачков, как ты, обул этот Аламар.
– И что будем делать теперь? Ворвёмся
в барак? – Лео сидит и смотрит в пол, покрытый алой кровью.
– Зачем же. Твою матушка приведут
охранники, – выхожу в тамбур и проделываю ещё одну дырку во второй
двери. – Легче лёгкого… Грёзы!
В коридоре стоит стол, за котором
сидит одинокий охранник, играющий в шахматы с самим собой. Под
действием моего заклинания ему кажется, что Аламар выходит в своей
форме и требует привести заключённую три дробь восемьдесят три.
Охранник хочет что-то возразить, но я
от лица его начальника настаиваю и требую, чтобы он исполнил прямой
приказ. Тот встаёт по стойке смирно, отдаёт честь и уходит прочь. Я
выглядываю наружу и убеждаюсь, что поблизости больше никого нет, и
возвращаюсь в кабинет.