Я же терпеливо ждал, ожидая возможности сделать гадость.
Ничто не вечно, день закончился. Вечером мы в дружной (не
совсем) компании поели, после чего каждый отправился спать. Здесь
идеально подойдёт фраза про засыпающий город и просыпающуюся мафию.
Пол ночи я просто лежал в кровати, считая ворон, после чего в один
момент поднялся.
…держа в руке нож.
Мироздание было ко мне благосклонным (ну а ещё то, что начался
сезон дождей): вновь завыли ветра, пошёл сильный дождь. Улыбнувшись
непогоде, не издавая ни единого звука, вышел из своей комнаты и
пошёл к новой сестрице.
Домик старейшины нельзя было назвать большим, но пару комнат,
как ни странно, в них найти можно было, хотя у меня и есть
сомнения, что моя комната раньше была чем-то вроде кладовки.
Опустим это.
Пройдя мимо комнаты старичка, оказался возле двери новоявленной
сестрёнки. Сердце в груди забилось быстрее, с лица так и не сходила
предвкушающая, немного злобная улыбка. Пришлось её подавлять
выходом из тела.
Я полностью открыл незапертую (её и нельзя было нормально
закрыть) дверь. Раздался скрип. Захотелось улыбнуться ещё шире —
она бы не скрипнула, если бы я не открыл её полностью, но… Ей
нельзя по-настоящему спать. Понять, что девчушка проснулась,
получилось проще простого — по телу пошла волна чистого ужаса, что
не мешало новоявленной сестрице делать вид, будто она спит.
Знакомая реакция, ожидаемая — мастеров боевых искусств, если они не
какие-нибудь местные танки, учили действовать не только силой, но и
умом — напасть, когда противник ожидает удара меньше всего, просто
логично. Естественно, такой бы трюк не прошёл с условным простым
человеком или другим пугливым ребёнком — он бы проснулся и завизжал
что есть сил, но явно опытный мастер, каким-то образом оказавшийся
в теле ребёнка… Поступит иначе. Ну, если не будет иметь силы снести
потенциального убийцу одной бровью.
Я воспользовался этим.
Нависнув над недомелочью, начал крутить нож в руках, создавая
лёгкие взмахи, чтобы она точно не сомневалась в причине моего
визита. В какой-то момент якобы огорчённо вздохнул и так же, как
она, отодвинул локон волос, начав разглядывать лицо.
— Она — ещё не Больная Маньячка, — едва ли не слово в слово
повторил я её монолог, сделав пару косметических коррекций. Лицо
недомелочи, кажется, против воли вытянулось. А теперь добивающий: —
Словно бездомный мальчик с плохим гримом…