После моего возвращения ничего особо не изменилось. Вика, к
моему удивлению не переехала ко мне. Уклонилась. Я не стал
настаивать. Чем, конечно же, порядком вывел ее из себя. Да и
вообще, кроме взаимного и постоянного желания уединиться, мы с не
меньшим постоянством спорим из-за всякой ерунды.
В пустыню меня занесло в результате обсуждения невинного
вопроса. Кто лучше, кошка или собака? В смысле, ты, Коля, теперь
один живешь, хоть кошка встречать будет, заявила мне Вичка. Это она
так ехидничает. А я говорил ей, что кошка - это воплощение
пренебрежения окружающими, особенно теми, кто о них заботится. То
ли дело собака! Просто любит. Такого, какой есть.
Я провожал Вику после института домой. Май месяц. Ослепительно
светило солнце. Промытый дождями, и продутый ветрами Питер был
прекрасен. Я держал за руку удивительно красивую девушку, и мне
было решительно все равно, о чем говорить. Тем более что когда она
сердится, у неё темнеют глаза и она становится вообще…
Достаточно сухо простились у ее дома. Я совершенно не
расстроился. Вечером семья Лишовых была приглашена на юбилей к
администратору ЛенФилармонии. Ну и я, как бойфренд и приближённый.
Оттуда я был намерен утащить Викуню к себе домой, где уже и
разобраться в вопросе домашних питомцев.
Дома меня настиг звонок моего приятеля Фреда. Он сообщил мне,
что будет вечером на юбилее, который я намерен посетить. И ему
нужно со мной переговорить. Не уезжай, пока мы не пресечемся.
Виновник торжества - семидесятилетний Иван Ефимович Костромин.
Как я понял, большой друг Викиной мамани.
Простой администратор филармонии, не та фигура, что бы глупо
размениваться на праздники в ресторанах. Он принимал гостей дома.
Человек пятьдесят. В своей трехсотметровой (а скорее даже больше)
квартире. Расположенной в двухэтажном особнячке, в центре Питера.
Общество собралось в стометровой гостиной. Слух гостей ублажал
играющий на рояле пианист, несколько официантов сновали меж
публики, обеспечивая выпивкой и закусками.
Кроме хозяина, звездами вечера были певец Эдуард Хиль, и певица
Мария Пахоменко. Не пели, нет. Тусовались. В качестве приглашенной
экзотики, обязательной на светской тусовке, выступал партийный
деятель из Туркмении, посетивший Ленинград с деловым визитом.
Несмотря на совершенно русские имя и фамилию - Петр Сергеевич
Пьянков, одного взгляда на него было достаточно, чтоб понять -
азиат. Хоть и рослый, но широкое лицо, узкие глаза, и смуглость от
рождения. При этом видно, что он неслабый начальник. Совершенно
лишенный этой слащавой среднеазиатской улыбчивости. За сорок.
Обаятельный такой дядя.