Ах да, Злюка…
Я, как во сне, медленно протянула
руки и забрала подозрительно притихшую кошку, мельком подивившись,
что она в кои-то веки позволила к себе прикоснуться. Чуть
вздрогнула, обжегшись о невероятно горячую кожу мрона. Испугалась.
Едва не отдернула руки. И поспешила отступить назад, прячась за
спину Ника, как за спасительную стену, где меня уже не достанет
пронизывающий взгляд нелюдя, которого не так давно я умудрилась
сперва спасти, а потом знатно позабавить.
Мясо… кухня… ням-ням…
Вспомнив свой сумбурный монолог, я
ощутила, как от стыда вспыхнули уши, и поспешила уронить взгляд в
пол. Нет, ну это же надо было так опростоволоситься! Как с дикарем
с ним обошлась! Чушь какую-то несла с перепугу! Да и сейчас сердце
все еще колотилось как бешеное, словно я не обычного мрона, а
чудовище какое-то встретила.
— Мрр, — неожиданно громко выдала
прижавшаяся ко мне кошка. А когда мастер Миррт молча отступил
назад, она чувствительно толкнула меня носом под подбородок и
тихонько потерлась. — Мурр! Мрр-р!
И вот после этого меня так же
неожиданно отпустило.
Фух. Да, стыдно. Да, наломала дров.
Но что ж теперь поделаешь? Надо будет просто извиниться, и все
дела. И вообще, с чего я так всполошилась? Ну пришел сюда нелюдь
работать преподавателем. Что с того? Небось, когда мадам Далия его
в столицу увезла, он быстро поправился. Вон как подлатали — ни
одного шрама не видать! Ну а когда мрон выздоровел, господин ректор
сделал предложение, от которого тот попросту не смог отказаться.
Ведь работа в академии — это не только доходно, но и престижно! И
вот теперь он будет вести у нас боевую подготовку…
Прижав к груди присмиревшую Злюку, я
вздохнула, проводила взглядом удаляющегося нелюдя и машинально
почесала серое ушко, с удивлением услышав в ответ новое
мурчание.
Странно. Раньше Злюка в основном
фырчала и шипела. Лично я считала ее боевой подругой, которая мало
того, что не бросила нас в беде, но еще и по мере возможностей
помогала сражаться с нежитью. Однако после возвращения в академию
она держалась подчеркнуто независимо. Гуляла где захочется. Делала
что вздумается. Пищу из рук принципиально не брала. На еду из
столовой косилась с презрением. И вообще была на редкость
самостоятельной особой. Но, похоже, мрон ее порядком напугал, и
теперь она таким своеобразным способом говорила «спасибо» за то,
что ее не оставили на съедение страшному полукровке.