«Муунилинст, банковский хаб. Надежное
место, а их луна-сокровищница — легендарное место и мечта любых
пиратов», — сразу подумалось мне.
— Нам понадобятся ещё партнеры,
господа — очень широкий акционерный капитал! — заявил довольный
граф.
— Слишком широкий нам не нужен — чем
больше участников, тем меньше прибыль, — улыбнулся я.
Мы все трое засмеялись.
— Очень рад нашему знакомству,
дорогой друг, — пожал мне обе руки граф. — Великолепное место,
здесь вершится история. Предварительно я принимаю ваши условия,
господа.
— Так и есть, граф — мы вершим
историю, — моё настроение было на высоте и я пожал ему руки. — Рад
иметь с вами дело!
Граф Мецетти изящно-властным жестом
подозвал кого-то из небольшой группы людей метрах в пятнадцати от
нас, около большого окна.
Подошла девушка.
— Позвольте вам представить мою дочь,
виконтессу Амедеа Мецетти! Надеюсь, у вас с ней найдутся общие темы
для разговора.
Девушка при его словах изящно
поклонилась.
— Очень рад знакомству! — я посмотрел
на неё и поклонился, потом взглянул на графа.
— Не будем утомлять молодых людей
своей болтовней, — усмехнулся банкир-муун. — Граф, составите мне
компанию для прогулки к фонтанам?
— Конечно!
Дамаск и Мецетти учтиво мне кивнули и
двинулись к выходу. За ними пошли их сопровождающие, которые стояли
совсем рядом, но в глаза не бросались.
Пару секунд я смотрел на девушку,
потом краем глаза увидел, что к нам приближается одна из моих
кузин.
— Леди Амедеа, — обратился я к
девушке, — позвольте вам представить мою кузину, — произнес я,
когда Амалира почти подошла.
Когда девушки познакомились, кузина
сказала:
— Как по мне, здесь довольно
скучновато!
— Хм, пойдём в парк, там игры, —
усмехнулся я такому заявлению.
— Не успеем, кузен — скоро начнется
ужин!
Я поглядел на часы около трона — было
без десяти семь вечера. Хотелось есть, и вкусняшки на столе
привлекли моё внимание.
Стол был огромной. Точнее, столы,
которые извивались в сложном узоре, будто рукава или щупальца.
Насколько я знал, первые места каждого из этих уставленных
деликатесами щупалец были зарезервированы за конкретными
делегациями, в остальном можно было садиться свободно.
Мы втроем сели на третьем слева
ответвлении и почти сразу в Зале погас общий свет и зажглись
настенные светильники с разноцветными стеклами — это создало
совершенно непередаваемую атмосферу. Я даже ощутил легкое
мистическое волнение.