— Можешь говорить, сколько угодно. Кричать, сколько угодно. Тебе
никто не поможет, — сказал он, расстегивая свой китель и наглейшим
образом швыряя его на мою кровать. — А теперь…
Он протянул руку, чтобы схватить меня, но я отбил её, не
позволив ему даже пальцем меня тронуть.
— С гонором значит… Люблю таких ломать.
И тут же ударил левой.
Таня не просто так предупреждала о нем. Ой не просто так…
Несмотря на то, что я успел поставить блок, в меня словно
бетонной балкой швырнули. Ноги оторвались от земли и я крайне
звучно врезался в противоположную от двери стену.
— Тц… — цокнул он языком. — Малость переборщил. Надеюсь, ты
жив?
— Жив? — рассмеялся я, рывком поднимаясь на ноги и сплевывая
кровь. — Да ты бьешь, как баба. Моя сестра в детстве меня лупила
сильнее, чем ты.
— Шутишь значит, ну хорошо… — в его исполнении эта фраза
прозвучала зловеще.
Я скакнул вперед, собираясь максимально сократить дистанцию, но
мужчина тут же попытался это пресечь, нанеся удар мне в грудь
ногой. За миг до удара я затормозил, практически полностью
остановившись, перехватил его ногу и что есть силы дернул ту
вверх.
Пришел черед Ефима полетать. Его массивная туша взмыла в воздух,
врезалась в потолок, расколов штукатурку, и следом рухнула вниз. Он
почти сразу поднялся, но на лице скользнуло удивление.
— Неужели Беспалов прислал ко мне беззубого песика? — улыбнулся
я.
Ефим заскрежетал зубами, и я ощутил, как от него пахнуло гневом.
Скала треснула, а я теперь питался моим же противником.
Он ударил прямым ударом, быстро и четко. Я отклонился в сторону,
но тут же получил ударом коленом. Поставленный блок не слишком
помог, меня все равно сильно приложило об стену. На миг показалось,
что я её проломлю и ввалюсь в комнату Миши.
Ещё один удар, на этот раз кулаком в голову. Видимо, Ефим
собирался добить меня, но я отклонился в бок и тут же
контратаковал, нанеся один удар по корпусу.
Его не отшвырнуло и не отбросило. Нет, большая часть силы удара
словно “утонула” в чем-то, что невидимым слоем обволакивало его
тело словно броня.
Это ещё что за хрень?!
Мы обменялись ударами, после которых от штукатурки на потолке и
стенах почти ничего не осталось, но это меня волновало меньше
всего. Я… проигрывал. Нынешние травмы уже были несовместимы с
жизнью, а я при этом смог оставить на противнике всего пару
синяков. Его невидимая глазу защита поглощала большую часть
урона.