— Дмитрий! — послышался внезапный испуганный возглас со
стороны.
— Не смей называть… — начал было я, но осекся, увидев
перепуганное лицо Миши.
Что, во имя Хлада, я делаю?
Злость стала стихать, и я отпустил едва живого Ефима, который
тут же рухнул на пол.
Вот этого я и боялся… Я немного потерял контроль. Чем сильнее
злюсь, тем меньше я соображаю. И кажется, сегодня я наделал так
много дел, что меня тырнут из лицея с рассветом…
— Ну, чего встал? — буркнул я Мише. — Зови кого-нибудь. Пусть
приведут медиков, — а затем чуть тише добавил. — А мне пока надо
подумать…
***
До утра я просидел в карцере, что в принципе, неудивительно.
Никого из старших, кто мог бы разобраться в произошедшем, на месте
не было, ну а меня, как единственного целого, разумеется сделали
крайним. Ефим вряд ли встанет на ноги в ближайшее время, и это он
ещё легко отделался. Пусть радуется, что я его не убил.
В целом карцер оказался не самым плохим местом. Комната того же
размера, что и моя, но без краски на стенах и окна, а из мебели
лишь кровать. Довольно неудобная, кстати.
— Тц… Чтоб этого Ефима…
Он оказался неожиданно силен. Его невидимая глазу броня,
скорость и отточенность движений… И я так и не понял, каким именно
образом он уничтожил мое сердце. Казалось, что он влил в меня
какую-то энергию, которая вступила в реакцию с моей и создала
“взрывной” эффект.
Я так многого ещё не знаю об этом мире и его законах…
Спустя, казалось, вечность за мной все-таки пришли: несколько
солдат при оружии, которые крайне невежливо надели на меня
наручники и повели за собой. Я бы мог сказать, что это ни к чему,
но какой смысл? Так что просто подчинился.
Меня привели в какой-то кабинет, где за выставленными в центре
столами сидело несколько человек, включая декана Помникова. Вечно
хмурый старый ветеран смотрел на меня странно, остальные с
безразличием. Была тут и секретарь. Черноволосая красотка сидела
чуть в стороне, положив пальцы на печатную машинку.
— Предварительную комиссию объявляю открытой, — сухо сказал
декан, и пальцы Валентины застучали по клавишам. — Дмитрий Старцев,
вы обвиняетесь вы нападении на офицера армии Его Величества,
причинении травм тяжелой степени тяжести, нарушении комендантского
часа и порче имущества лицея. Что можете сказать в свое
оправдание?
— Самооборона, — коротко ответил я, сложив рук за спиной.
Наручники, к счастью, с меня сняли.