— Ваня, скажи, — задумчиво спросила девушка, пока
товарищ капитан прятал очередные патроны в выкопанной ими землянке.
— А зачем?
— Не верю я им, — объяснил советский офицер, аккуратно
маскируя закопанное. — А в случае любой пакости мы теперь без
мин, гранат и патронов не останемся.
— Думаешь, «папа» предаст? — тихо спросила девушка,
хотевшая было впустить «отца» в свое сердце. — Не похож он на
предателя…
— Эх, Варенька, если бы все предатели были похожи на
предателя, то и СМЕРШ[4] не нужен был, — тяжело вздохнул Иван,
видевший за четыре года очень многое. — Помнишь Ягоду?
— Помню, Ванечка, — прижалась к нему девушка.
— Для него дочка умерла, значит… Мало ли что он говорит…
— на душе было тяжело, все-таки Варечка надеялась обрести
близкую душу, но товарищ капитан прав — не для того они тут,
чтобы изучать местное гестапо изнутри.
Это случилось к концу второй недели. Возможно, на базе был
«стукачок», возможно, кто-то не утерпел и «протек» наверх, двое
молодых людей сами по себе вряд ли сумели бы это определить. Их
спасла случайность. Та самая случайность, которая и называется
везением. Сегодняшний день был сам по себе очень странным. Как
будто предчувствуя что-то, капитан Грейнджер посоветовал отстрелять
на полигоне все вооружение, при этом он так странно смотрел на
Варю, как будто что-то хотел сказать, но останавливал себя. Любви
во взгляде мужчины точно не было, как и тепла, Варенька это очень
хорошо почувствовала.
— Ваня, «отец» сегодня очень странный, — поделилась
девушка с юношей, — какое-то у меня предчувствие
непонятное.
— Предчувствие — это важно, — кивнул Иван, на
лету меняя планы. — Несмотря на то что мы с тобой
коммунисты…
— Я комсомолка, — поправила офицера Варвара. — Не
успела я в коммунисты.
— Мы с тобой коммунисты, Варенька, — твердо произнес
офицер. Так твердо, что девушка кивнула. — Но предчувствиям
доверять будем. Поэтому берем с собой все снаряжение, — давно
переодетые в британский камуфляж, молодые люди вполне комфортно
себя чувствовали уже в не необычной форме. «Эх, нам бы такую форму
тогда…» — эта мысль часто посещала и Ивана, и Варвару.
— Так, кадеты, — им присвоили звание кадетов,
заставляя обоих морщиться, чтобы хоть как-то обращаться.
— Сегодня поедете одни, вы умеете, — армейский автомобиль
действительно был очень прост в управлении, о чем дежурный сержант,
разумеется, знал. — Этот орангутанг отравился чем-то и отвезти
вас не сможет, — это было не просто странно, а сверхстранно,
но Иван кивнул, отмечая некоторые признаки нервозности, поэтому на
стрельбище они не поехали, а достав «заначку», засели неподалеку,
наблюдая за базой в бинокль. Через некоторое время суета стала
очень активной, к воротам базы подъехало несколько микроавтобусов
черного цвета.