Первую металлическую дверь открывал с легкой опаской. Дико
неудобно делать все одной рукой, но идти надо. В комнате было тихо.
Металлический стеллаж всё так же лежал на полу. Пришлось
повозиться, чтобы сдвинуть его в сторону. Но нам хватило небольшой
щели, чтобы оказаться снаружи.
Лорель молодец, старалась лишний раз не шуметь. Постоянно
пряталась за моей спиной, и не приставала с разговорами.
— Нам туда, — тихо произнесла она, указывая пальцем направо. —
Там никого нет.
Бросив в ту сторону взгляд, внимательно оглядел дома по обе
стороны от дороги и неспешно пошел вперед. Хотелось, конечно,
сначала самому всё проверить, но и оставлять ребенка одного тоже не
вариант.
Так мы и шли. Медленно, аккуратно, не издавая лишнего шума.
Порой Лорель одергивала меня, заставляя менять направление. Называя
тварей простым «они», девочка, тем не менее, страха не проявляла.
Её серьезные ярко-зеленые глаза скользили по окрестностям
внимательно и быстро. Я же только и делал, что прислушивался, в
глубине души надеясь, что стрелять не придется. Сейчас моё
состояние очень далеко даже до хорошего. Так что лучше бы обойтись
без лишнего шума.
Когда впереди показалась стена, вот прямо в полукилометре перед
нами, я всё еще не сделал ни одного выстрела. С ребенком под рукой
в дома заходить даже не думал. Главное выбраться, главное вывести
её живой.
— Дядь Юр, — шепотом начала Лорель, — нам надо идти очень тихо.
Вон там слева их много.
В ответ я просто кивнул, приняв слова ребенка на веру.
Чем ближе мы подходили к выходу из города, тем хуже выглядели и
дома, и дорога из серого камня. Здесь травяного покрытия она уже не
имела, вся растительность пропала метров за триста до этого. Целых
строений тоже практически не осталось. Местами и вовсе попадались
приличных размером рытвины, сильно похожие на воронки от попадания
снарядов.
Ворота выглядели... да не было их почти. Осталась только одна
гигантская створка, которая накренилась и буквально вросла в землю.
Сделана она была из рядов цельного бруса, к тому же обитого
железными пластинами. И если дерево сильно изгнило, то вот пластины
остались целыми. Сама стена, навскидку, толщину имела метров
двадцать, в высоту же, все сорок. Проходя её насквозь, через
ворота, даже не верил, что мы смогли выбраться. Внутри появилось
какое-то щемящее чувство тоски. Будто что-то забыл. Даже замер на
месте, оборачиваясь, но в голову так ничего и не пришло.