Сделав несколько шагов уже за пределами города, Лорель внезапно
застыла, а после бросилась ко мне, крепко обняв.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — затараторила она, стараясь
прижаться сильнее. — Мы выбрались, выбрались! Дядь Юр, ты самый
лучший!
Девчушка подняла на меня взгляд, и столько в нем было счастья,
что оно невольно передалось и мне.
— Держи, — не смог я сдержать улыбку, протягивая ей медальон. —
Он должен остаться у тебя.
Лорель взяла его, глубоко вздохнула и прижала к сердцу. После
подняла на меня взгляд, где в глазах виднелись слезы, и растаяла в
воздухе. Мне же только и оставалось, что сойти с места и двинуться
дальше. В душе поселилось приятное такое чувство. Будто сделал
что-то важное, будто совершил, если не подвиг, то близко к
этому.
— Экий я молодец, — хмыкнул я, купаясь в этих эмоциях, но
внезапно, как по щелчку пальца, всё прошло. — Что за!?
Я так и замер с занесенной для шага ногой. С глаз, словно пленку
сняли. Какая нахер Лорель? Что за пиздец? И сразу за этими
вопросами пришла боль. Тягучая, резкая. Она разлилась от места
укуса и заполнила собой всю левую часть тела. В одно мгновение все
конечности налились тяжестью, во рту пересохло. Мысли начали
бегать, как бешенные. Ладони покрылись потом, а по спине пробежал
целый табун мурашек.
Оборачивался на город я медленно, старясь не делать резких
движений. Стена всё так же имела место быть. Как и одна из створок
ворот. Опустив взгляд на землю, где был сухой песчаный дерн, увидел
следы. Одну пару следов, что тянулись из города. Там, где исчезла
девочка, топтался лишь я.
И даже смотря на всё это, в памяти присутствовал четкий образ
Лорель. И наши с ней проведенные часы, и ее это «дядь Юра».
— Черт, черт, черт, — прохрипел я враз пересохшим горлом.
Было жутко, было не по себе. Страх снова начал накатывать
волнами и вместе с ним накатывала боль. Уже не было того легкого
состояния, что до этого. В глазах начало двоиться и пришла
неприятная слабость.
Успокоиться удалось, только лишь сосредоточившись на ощущении
прохода. Трещина находилась недалеко, в паре километров впереди.
Чтобы окончательно не поехать кукухой, пришлось сойти с места и
направиться туда. Один хрен в голову лезло всё, что угодно.
Идти я старался быстро, насколько это вообще можно было в моем
положении. В таком состоянии боец из меня никакой. Один выстрел я
может и смогу сделать, но вот дальше отдача ударит по всему телу и
будет очень больно. Бежать тоже не вариант. Сейчас мне доступен
только быстрый шаг, да и то, ноги заплетались знатно.