– Отвратительный день, – сказала Лиан.
– Арран снова засыпал нравоучениями?
Лиан закатила глаза и отхлебнула.
– Как всегда.
Хэдин взял бутылку из рук Лиан и отпил так, чтобы после первого
глотка стало больно в горле.
– Орки не спустились.
В её голосе слышались нотки сожаления. Лиан указала рукой на
опустевшие тихие улицы столицы.
– В прошлый раз, когда орки притихли, началась война. – Новый
глоток. – Прошло пять лет, но Милэйн так и не оправился после
неё.
Хэдин поднял голову и посмотрел на звёздную реку, которая вела
на восток. В мир коричнево-кровавых земель, населённых орками.
– Орки не могут напасть на отиумов, потому что те недосягаемы
для них.
– Поэтому они охотятся на нас и наши крылья.
Хэдин глянул на край раскрытого крыла. Он не мог представить
себе ни единой секунды, проведённой без них. Крылья стали важной
частью его жизни, которой Хэдин дорожил.
– И почему мы не можем создавать себе подобных, как они? – сама
у себя спросила Лиан. – Вытаскивать воинов из глубоких ям и не
переживать из-за смертей.
– Это отличает нас от них.
Лиадан поднесла бутылку к губам, но не отпила. Вместо этого она
посмотрела на Хэдина.
– Что на счёт твоей миссии?
– Мы нашли поселение. Не знаю, есть в нём какая-нибудь ценность,
но…
Лиан заинтересовано посмотрела на него.
– У меня плохое предчувствие.
– Чувствуешь опасность? – спросила она.
– Большую опасность.
Хэдин не продолжил, но Лиан и не требовала этого. Она потянулась
к лопатке и потёрла кожу через толстую куртку с шерстяной
подкладкой.
Хэдин отвернулся, чтобы Лиан не увидела боли на его лице.
Конечно, она хочет отказаться от связи. Они пообещали себе это
много лет назад, когда в их сердцах был страх за свои жизни перед
надвигающейся войной. Никто из них не открывал сердце. Но потом,
когда война закончилась, а Лиан отказалась от престола, Хэдин
посмотрел на всё вокруг другим взглядом. На Лиан тоже.
– Я поговорю с отцом и отправлю кого-нибудь за санталой.
– Я ничего не сказала.
Хэдин слабо улыбнулся и допил вино.
– Верно.
«Твоё тело говорит само за себя».
Утро в столице выдалось серым и туманным. Город утонул во
влажной непроглядной пелене. С балкона Лиан видела только ворота во
дворец и мощённую широкую дорогу, уходящую к главной площади. Цветы
глицинии выделялись ярким пятном на фоне серости.
Вечерний разговор с Хэдином не вылезал у Лиан из головы. Лиан
надеялась, что боль, мелькнувшая у него на лице, была лишь её
воображением.