Да, про Рой слышали, наверное, все,
кто хоть немного интересовался Т-Нуль-Пространством. Неизвестные,
чуждые человеческому пониманию существа населяли большинство
обитаемых планет.
Про Рой хотелось бы, конечно, узнать
больше, но ни один из Дорманов не соглашался обсуждать подробности.
Тестирование продолжалось, нагрузки росли. Нас поили какими-то
субстратами, что-то кололи. Надевали VR-шлемы: в них проверяли
физподготовку, координацию и даже запускали нас в бассейн. По
прошествии нескольких часов меня изрядно “штормило” —
нагрузки нарастали, и восприятие мира через специфичные
шлемы, а не привычную допреальность, изрядно сбивали с
толку. Оказалось, мне еще повезло: кто-то терял сознание или
выбывал с сильными позывами тошноты.
По-моему, ради механоидов можно
и потерпеть! Я вообще мало думал о происходящем — и много о том,
что нас ждет. Лучше, конечно, в мечты не зарываться, а то получишь
сплошное разочарование. И все равно я прокручивал в голове
воспоминания, как здорово было управлять механоидами в “Полигоне” и
“Звездном искусстве”. После этих игр я и правда подумывал пойти в
управленца механоидами, но год службы в Корпусе эти идеи приглушил.
А теперь такой сюрприз…
На моих глазах из проекта
выбыли шесть человек — в общих масштабах не так и много, и все же
было видно, что управлять механоидами смогут далеко не все. И это
вносило такой диссонанс. Ведь одни кадеты считали проект
сомнительным и опасным, другие, наоборот, видели в этом редчайший
шанс.
— Пилот 35583-2, —
отчеканил местный солдат, лепя мне на плечо несмываемую печать с
номером. — Тестирование окончено. Ожидайте в комнате, номер которой
соответствует первым трем цифрам вашего номера.
Допреальность вернули. Правда в
ограниченном режиме: гео и связь не работали — сообщение никому не
напишешь, координаты не посмотришь. Но мне и некому писать. Всем
выдавались одноцветные серые комбинезоны, распечатанные на
ассемблере — молекулярном принтере. На комбинезоне спереди и сзади
белым цветом был указан индивидуальный номер.
Комнату искать не пришлось —
допреальность сама рисовала пунктирную линию, ведущую к цели. По
коридору бродили такие же как я новобранцы, изредка проезжали мимо
местные роботы-помощники. Внутри комнаты не было ровным счетом
ничего, кроме матово-черных стен и узкой скамьи, выпирающей прямо
из стены. На ней сидел крупный парень, сложивший голову и руки на
колени. Казалось, что он спит.