Он оказался рядом, бесшумно ступил на пол. Жесткие пальцы коснулись моей ключицы, скользнули по плечу, обжигая сквозь тонкое кружево.
— Ну… так как, Алина, вы уже вспомнили всё, что было нужно? — хрипло спросил он.
Сознание поплыло, дышать стало тяжелее. Воздух вдруг стал раскаленным и вязким. Я покачнулась, Марк вовремя сжал меня. Совсем не так, как до этого незадачливую Виславу.
— Нет, не вспомнила, — борясь с туманом в мыслях, с трудом ответила я. — Для этого нужно время и… пан Горневич, боюсь, нам придется расстаться.
— Что?!
Одно слово, а как будто ледяным ножом полоснули по разгоряченной коже. Объятия превратились в стальные тиски, я еле слышно охнула.
Заглянула в его глаза: там полыхал такой гнев, что меня сковал страх. Я попыталась вырваться, но мне не дали. Хотелось кричать, но голос пропал. Вдруг стало кристально ясно: мне никуда не сбежать.
— Алина, ты не понимаешь, что никакого «расстаться» не будет? — От этих слов пробрало с ног до головы. — Если не услышу «да», мне придется воспользоваться Правом Первого.
И он впился в мои губы безумным поцелуем, сжимая меня почти до боли.