Дядя Володя был трусом. Он и
убить меня хотел из-за трусости — боялся, что из-за меня раскроются
его махинации. И покушение на нас с отцом и бабушкой тоже устроил,
потому что испугался. Такие, как он, не имели моральных принципов и
могли пойти на что угодно, это я понимал. Но ещё я знал, что такие
не мстят. Они боятся мстить.
Я был уверен почти на сто
процентов: если я оставлю маминому брату жизнь, он не будет строить
мне козни. Такие, как дядя Вова, идут на преступления, только когда
их зажимают в угол. Но все дядины махинации вскрылись, терять ему
больше было нечего. Поэтому мести от него можно было не ждать. Но
при этом я понимал, что при любом удобном случае, если по какой-то
причине ему это будет выгодно дядя Володя и продаст, и предаст. И
даже совестью после этого мучиться не будет.
В общем, выбор был непростой.
Эмоции толкали меня поддержать бабушку, а разум предлагал
рассмотреть поступок отца. Почему влиятельный глава Петербурга
решил простить предателя, организовавшего на него покушение? Может,
потому что отец в этой ситуации мыслил не как гордый эльф, не как
оскорблённый дворянин, а как расчётливый
государственник?
Как ни крути, на дяде Володе
был завязан весь товарооборот между Санкт-Петербургом и остальной
Россией. И с казнью Волошина это всё мгновенно бы рухнуло.
Уничтожить связи всегда легко, а вот выстроить сложно. Особенно
если выстраивать почти с нуля. Отец явно понимал, что полностью
отгородиться от России не получится. Все военные конфликты рано или
поздно заканчиваются, и в случае если Петербург отвоевал бы себе
полную независимость, торговать с Россией всё равно бы пришлось. И
здесь без дяди Володи, каким бы он подлецом ни был, пришлось бы
тяжело.
Отец мыслил как
государственник, которому не нужны были лишние проблемы. Его можно
было понять. Бабушка мыслила как старая аристократка, которую
обманул дальний родственник. Её тоже можно было понять. А как
должен был в этой ситуации мыслить я? Чего от меня ждали отец и
бабушка? Может, они, вообще специально так проголосовали, чтобы я
ощутил всю тяжесть принятия столь ответственного решения? Может,
это была такая спонтанная проверка? Всякое могло быть, но решение
надо было принимать.
И тогда я задал себе простой
вопрос: станет ли мне легче, если сейчас бабушка казнит дядю
Володю. И сам себе ответил. После чего сказал: