— Вы знали, что Александр
Петрович попросил меня назначить ему встречу с папой? — удивился
я.
— Об этом нетрудно было
догадаться, — ответил дядя. — Они и меня несколько раз об этом
просили. Но это было неправильно, я потом пожалел, что организовал
то покушение.
— Так пожалел, что попытался
убить Романа ещё раз в Павловске? — спросил отец?
— Это тоже была
ошибка.
— Не слишком ли часто ты
ошибаешься?
— Я сначала хотел приехать и
уговорить Романа вернуться в Новгород, раз уж ты отказался с ним
встречаться. Но не успевал. Это была глупая и отчаянная попытка
помешать вам встретиться. Я очень об этом сожалею.
Дядя Володя выглядел настолько
жалким и несчастным, что мне казалось, он прямо сейчас расплачется
и упадёт на колени. И не успел я об этом подумать, как дядя
действительно рухнул на колени и завопил:
— Рома, не губи
меня!
— Владимир, прекрати цирк! —
сказал отец. — Смотреть противно!
Однако мамин брат не обратил на
слова отца никакого внимания, он продолжал стоять на коленях и
причитать:
— Рома, ты ведь обещал не
причинять мне вреда! Помнишь? Обещал, когда я тебя вёз к
омбудсмену. Ты ведь обещал!
— Вообще-то, выглядит это так,
будто Вы уже тогда планировали меня убить и подстраховывались на
случай неудачи, — не удержался я от едкого замечания.
— Нет! Тогда я искренне хотел
тебе помочь!
— Про искренность не надо
только. Бабушка мне всё рассказала: зачем и почему Вы мне тогда
помогали.
— Не губи, Рома! — снова
завопил дядя Володя, и мне показалось, что он сейчас начнёт биться
лбом об пол для пущего эффекта.
К моей радости, в этот раз я не
угадал — мамин брат просто стоял на коленях и продолжал
голосить:
— Не губите! Я был неправ! Я
готов искупить, только не губите! Дайте шанс!
— Встать и прекрати визжать! —
мрачно сказала бабушка. — Смотреть противно! Хорошо, что ты нам не
кровный родственник, а то я бы сейчас под землю от стыда
провалилась.
Дядя Володя не стал злить
бабушку, он поднялся и замолчал, однако состроил при этом такое
лицо, будто испытывал в этот момент самую сильную боль, которую
только возможно причинить живому существу.
— Ты бы поторопился, Рома, —
сказала бабушка. — Нет сил уже на это смотреть.
— Не губи… — снова простонал
дядя, на этот раз негромко.
Понятно было, что дядя пытается
давить на мою жалость, но, как ни странно, это немного сработало.
Правда, самую малость. Пока я не был готов его простить, но решил
рассмотреть, чем может для меня обернуться такой
вариант.