А одной плетью с врагами не управиться. Верное слово: “врагов”.
Это ее дом. Если гости не желают вести себя подобающе, пусть
уходят. Но человека они не тронут.
– Пошли прочь, – повторила Мора во весь голос. – Вам здесь не
место. Я отказываю вам в…
Гость вдруг оказался совсем близко, она не успела ударить и
договорить не успела – на горле сомкнулись жесткие пальцы. Мора
выпустила хлыст и вцепилась в запястье, чувствуя, как странно
коченеет тело.
– Договор нарушен, – каждое слово тяжестью падало на плечи. – Не
нами. Зовем в свидетели Госпожу нашу. Прежде чем уйти, изгоняем ту,
кому тоже нет места в этих землях.
Он отшвырнул ее от себя, а Мора, уже цепенея, смотрела, как
глупый смелый человек кидается на гостя с палкой. Ее утягивало
куда-то, но нельзя же оставить его здесь. Одного, без защиты.
Последнее, что она успела – рванула из тумана все нити, до
которых могла дотянуться. Сплетенный наскоро полог напоминал сеть,
но дело свое сделал: он укрыл человека и потянул за ней.
Перед тем как темнота вечными водами реки сомкнулась над
головой, Мора еще подумала: будь человек маленькой птичкой, то смог
бы выжить, куда бы их ни забросило.
*Брат Моры и его друзья обращаются в соколов – Коршун относится
не к соколам, а к ястребам, Мора просто путает.
**Разувать – свадебная традиция Вестарии и Дивнодолья. В первую
брачную ночь молодая жена снимает с мужа сапоги, а он в ответ
расплетает ей косу.
***Дивь – исчезнувший пятьсот лет назад во время войны с
чародеями крылатый народ
Волшебный клубок должен был привести к избушке, где живет
страшная колдунья – Костяная Нога, но почему-то вывел к самой Реке.
Огонь кипел в ней, то и дело выплескиваясь на бесплодные берега,
сплошь покрытые черными потеками с примесью багрянца. Казалось, в
этом буйстве смерти не могло расти даже колючки, но там, где навеки
застывала чернота, прорастали кроваво-красные колокольчики. Им
нипочем был жар. И уж тем более нипочем был удушающий смрад горелой
плоти и давней погибели.
Парень, пришедший на берег нежданным и незваным, растерянно
оглянулся. Одна рука нервно тискала резную рукоять меча, другая
прижимала к груди драгоценный клубок, свитый из серебряных нитей.
Будь кто рядом, он бы восхитился статностью и разворотом плеч,
полюбовался бы решимостью на щедро расцелованным солнцем
простоватом лице. Но никого не было, а Река одинаково принимала
всех, не разбирая молодости и старости, красоты и уродства. После
ее жарких объятий оставался лишь пепел.