Говорили, была еще Пустельга –
единственная девушка среди соколов. Но она ни разу не прилетала. Не
больно-то и хотелось.
Одна Мора в птицу превращаться не
умела, потому терем покинуть не могла. Бабушка страшно злилась,
заставляла тренироваться, спуску не давала. Все впустую. Зато мама
почему-то радовалась.
За воспоминаниями путь оказался
коротким. Высохшие деревья остались позади, Мора ступила на
скользкие камни и бережно устроила незнакомца в воде. Пусть
полежит. Ей самой не доводилось здесь нырять, хватало купальни в
тереме, но брата друзья-соколы как-то принесли с перебитыми
крыльями, и он долго отмокал в источнике. Раны на нем тогда
затягивались прямо на глазах.
Но человек лежать в воде не пожелал:
захрипел, задергался, захлебываясь даже не стоном – криком.
Вечную тишину леса вопль вспорол как
нож драгоценный шелк.
– Воспари! – Мора кинулась
вытаскивать страдальца. Не хватало еще, чтобы непрошенные звуки
разнеслись дальше, в глубь леса. Еще приползет что-нибудь. Бабушка
в детстве ее часто пугала чудищами, что прячутся в чащобе. Вдруг
правда кто сунется.
– Ну чего ты? Полежал бы
спокойно.
Вода не успела подействовать – раны
едва-едва начали затягиваться.
– …жжет… – простонал незнакомец,
выгибаясь дугой. – Всё горит…
– Сколько боли.
Мора резко развернулась: шептал один
из гостей. Подкрался незаметно и стоял близко, только руку протяни.
Туманно-белый, высокий, глаза зияли черными провалами. Совсем как у
нее. И сейчас эти провалы жадно разглядывали вновь обмякшего
найденыша.
– Это моё, – она заступила
дорогу.
Грубить гостям мама запретила
строго-настрого, хотя сама едва их выносила.
“Нельзя обижать их, – говорила она.
– Будь всегда вежливой. Не хочешь разговаривать – просто уйди. Они
не пойдут за тобой. Но лес их дом, прогонять их нельзя”.
Впервые в жизни Море захотелось,
чтобы гость исчез. Немедленно. И не смотрел на человека, как она в
детстве на медовые пряники. Не раздувал ноздри, словно мог унюхать
что-то.
– Отдай, – прошелестел он, длинные
руки-ветки потянулись вперёд. – Ему не место здесь. Не нарушай
закон. Отдай нам.
– Нет, – Мора топнула ногой, не
отступая. – Он будет гостем в моем доме.
И не сдержалась, добавила:
– Пошёл вон.
Гость облизнулся: чёрный язык
мелькнул между острых зубов.
– Злишься, – проговорил он. –
Необычно.