— Мое имя Равита, кир. Спасибо вам за зелье! — и в нетерпении стала оглядываться назад, переступая с ноги на ногу в старых башмаках из задубевшей потрескавшейся кожи и перебирая пальцами. — Можно идти? Моя мама…
— Конечно, иди, — покачала я сочувственно головой. Равиту словно ветром снесло.
Повернувшись к нам, кир Рэйлф галантно произнес:
— Простите, крина, за столь неприятную сцену.
— Очень рада, что вы успели прийти на помощь, — прижав руки в груди в благодарном жесте, произнесла я.
— Кир Колхидес Рэйлф, — склонил он голову в приветствии.
— Крина Равенсия, — улыбнулась я, отвечая ему прямым взглядом, но краем глаза отметив и безупречный покрой одежды, и благородную осанку.
— Очень приятно, — кир ответил белозубой улыбкой.
Нос с небольшой горбинкой, правильные черты лица, аккуратные прямые брови. Я с эстетическим удовольствием смотрела на его породистое лицо, зависнув на секунду. Колхидес, запустив пальцы в свою прическу, взлохматил волосы надо лбом, и, склонив голову в заинтересованном жесте, спросил:
— Могу я чем-либо помочь?
Я смутилась и отмерла, отведя взгляд в сторону:
— Нет, спасибо.
— А я слышал, у вас трудности, — испытующе поглядел на меня Колхидес. Я едва не закатила глаза. Вот ведь! Слухи тут распространяются как круги по воде от брошенного камня.
Пожав плечами, сделала замысловатый жест рукой, дескать, ничего, разберусь.
— Нет, — покачал головой Колхидес, и жестом пригласил меня поближе к прилавку, — я не могу оставить вас в беде. Вам нельзя не поступить, все же это единственная магическая академия в нашей империи. Сейчас добропочтенный Снавор быстро сделает вам набор артефактов и зелий.
— И получит наказание от короны, — сухо произнес знакомый голос, от которого пробежал холодок по спине. — Кроме того, вы подставляете крину Равенсию.
Глава 19. Предсказание торговки
— Ваше высочество, — склонил голову Колхидес и быстро выпрямился. Обернувшись, увидела принца в сопровождении слуги, который стоял чуть поодаль, то и дело перехватывая поудобнее объемный деревянный ящик, постоянно съезжавший вниз из-за своей тяжести.
Еще я заметила, что Мариты нигде не видно. Вспомнив, что у нее была корзинка, и что ее ненадолго отпустили, только чтобы она купила какие-то продукты, успокоилась.