На улицах уже было безопасно,
забастовка окончилась и работа дороги возобновилась в обычном
режиме. Высылка членов ГлИКа умы взбудоражила, но к каким-либо
последствиям не привела. Скорее, наоборот — насквозь
большевизированный ГлИК как раз и был той структурой, которая
серьёзнейшим образом влияла на настроения рабочих масс.
— Пойдём пешком или на извозчике? —
спросила Ольга, когда они вышли из консульства.
— Поедем, милая, улицы грязные после
дождя, — Виктор оглядел традиционно оживленную улицу в поисках
извозчика.
До здания управления КВЖД доехали
минут за пятнадцать. Около центрального входа было оживленно.
Виктор насчитал примерно взвод китайских солдат, которые стояли
около входа и по трое патрулировали Вокзальную площадь.
— Добрый день! А где проходит
выставка? — поинтересовался Виктор у железнодорожного
служащего.
— В зале заседаний на втором
этаже.
— Благодарю.
Билеты были недорогими. В марте и
апреле в город приехали несколько художников, один из них предложил
генералу Хорвату организовать выставку под его патронажем. Генерал
согласился.
Поднимаясь, Виктор здоровался со
знакомыми офицерами. Многие из них были с дамами.
— Так хорошо, будто никакой войны и
революции, — вздохнула Ольга, когда они поднялись на второй
этаж.
— О культуре особенно нельзя забывать
во время войн и революций, иначе все эти войны ведутся зря!
— Ох, как ты прав, дорогой!
В этом просторном Зале Заседаний на
стенах были развешаны около сотни картин. Людей было много.
— Тут очень разнообразные картины, —
обрадовалась Ольга, — натюрморты, пейзажи, бытовые зарисовки. Как
интересно!
Виктор покивал без особого энтузиазма
— все эти развлечения не тянули и на двадцатую часть привычных ему.
Но в данном случае — хоть что-то.
Фамилии художников ничего не говорили
ни ему, ни Ольге. Некоторые картины были действительно красивые,
некоторые и по виду, и по содержанию являлись откровенной
мазней.
Между натюрмортами и изображениями
церквушек с избушками висел огромный портрет какого-то китайца в
черном фраке.
— Интересно, кто это?
— Хм, здесь только по-китайски
написано! — присмотрелась Ольга к табличке.
— Здравствуйте, прошу прощения, —
повернулся к ним недалеко стоящий железнодорожник в вицмундире, —
это портрет господина Сюй Цзинчэна, первого председателя правления
дороги.