«Недурственно налакаемся в таком
темпе», — подумал Виктор, глядя на почти пустой графин. — «Важная
птица этот сержант Иван — консультант целой дипломатической миссии,
на секунду!»
Сидели ещё добрых часа два, слушая
рассказы Ивана про жизнь, войну и быт в Африке.
— Какой человек интересный.
Представь, как у него драматически, но интересно сложилась судьба!
— говорила впечатленная Ольга, когда они возвращались в консульство
на извозчике.
— Да, и теперь у человека британский
паспорт и большие перспективы здесь, у нас.
«Умеют работать англичане, что и
говорить. Хорошо работает у них госаппарат, если они нашли русского
в рядах своей колониальной армии Африке и оперативно перевели его
сюда».
Вернувшись в консульство, Виктор
попросил Ольгу сделать крепкий кофе, а сам пошёл умываться — до
встречи с Тейтом оставалось полтора часа.
Вечерело. Виктор решил поехать в
«Ориант» на машине. Кроме водителя Котова он взял с собой
унтер-офицера Шулякова. Обоим приказал вооружиться, проверил своё
оружие.
«Конечно, это даже не „Форд Фокус“ по
своему комфорту, хотя ездить можно, конечно», — с грустью
раздумывал он о своём потерянном мире.
На прилегающей к «Орианту» улице, на
которую они свернули, валялись парочка разодранных
транспарантов.
Это навело Виктора на размышления про
эффективность наглядных средств агитации в условиях
доинформационного общества. Как политтехнолог он ещё лет пятнадцать
назад пришёл к однозначному практическому выводу, что в
формировании мировоззрения широких масс государственная пропаганда
играет исключительно вспомогательную роль.
Если брать крайний случай, например,
человека среднего класса, рожденного в демократической стране и
сформированного как личность в культуре демократических ценностей,
то никакая пропаганда не убедит его быть сторонником автократии.
Нищий же крестьянин мало того, что глубоко консервативен, так ещё и
предельно религиозен, а значит, что любую пропаганду он
воспринимает через призму личной выгоды и религиозных представлений
о бытии. Любая политическая агитация ложится на почву внутреннего
социально-психологического запроса, то есть потребитель пропаганды
фильтрует её с точки зрения личной выгоды, а не является неким
дурачком, которому легко и красиво задурили голову.
Если рассматривать работу
большевистского агитпропа именно с такой позиции, на данный момент
они кинули в массы простые и понятные лозунги, которые отвечают
чаяньям восьмидесяти или более процентов населения бывшей империи.
Это очень мотивирует население, а мотивация в конкретный момент —
ключевая вещь в ситуации общественного слома.