Встав и пройдя по комнате, девушка обнаружила, что вода в
ванной уже остыла. Вернувшись к столу, она подбросила на узкой
ладони увесистый мешочек и улыбнулась:
- Что ж, по крайней мере, сегодня могу себе ни в чем не
отказывать.
День проходил за днем. Они медленно тянулись, мгновение за
мгновением, когда-то слегка ускоряясь, а когда то, наоборот,
замирая.
Белые облачка, что сопровождали “Счастливчика” первые три дня
пути, сменились тяжелыми тучами, преследующими корабль изо дня в
день. Они нависали над хрупким суденышком, изредка щедро поливая
его дождем и грозно бормоча вслед раскатами грома.
Была у непогоды одна хорошая сторона – она порой
снисходительно позволяла “Счастливчику” плыть под всеми парусами,
преодолевая внушительные расстояния гораздо быстрее, чем
рассчитывала команда. Разумеется, при таком капризном небе за
кораблем нужен был глаз да глаз: ветер зачастую становился слишком
порывистым и непредсказуемым, да и волны поднимались весьма
серьезные. Не как на море, конечно, но “Счастливчику” с его низкими
бортами хватало и таких.
Тул без устали гонял матросов взад вперед по палубе так,
что те едва не сбились с ног, выполняя приказы. Паруса метались то
вверх, то вниз, корабль протяжно и жалобно скрипел, команда
ругалась на чем свет стоит, а сам Тул сорвал себе голос. На руках
правящего кораблем мужчины вздулись бугры мышц, когда он в
очередной раз решил показать взбунтовавшемуся на волнах
“Счастливчику”, кто здесь главный.
Из всеобщей суеты выделялась лишь фигура в черном
плаще.
Когда холодные волны, с резким шелестом разбивающиеся о нос
корабля начали взлетать выше бортов, Тенро благоразумно покинул
свое привычное место. В душный трюм, где пахло смолой, потом и
сыростью, он идти не желал, поэтому разместился позади капитана,
держась одной рукой за грубые перила. Здесь ему никто не мешал
сосредоточиться, да и сам странник не путался под ногами у
матросов.
Непогода свирепствовала чуть больше суток и, когда небеса,
наконец, смилостивились, вся команда едва не валилась с ног от
усталости. Матросы, тяжело дыша, прохаживались по мокрой и
скользкой палубе, недобро глядя на невозмутимого Тенро, вновь
усевшегося на насиженное место.
Вернувшись на нос корабля, мужчина привычно начал
вглядываться вдаль, вполуха слушая, как за его спиной
переговариваются недовольные матросы. Их бесило, что странный тип
даже не подумал помочь, а теперь вел себя как ни в чем ни бывало.
Они и во время шторма пытались навязать Тенро какую-то работу, но
тот, не обращая на них внимания, просто смотрел сквозь людей. Тогда
Тул вразумлял своих ребят, но теперь, когда старый пехотинец
отправился отсыпаться в трюм, гнев матросов никто не сдерживал.