Наконец, Яромира не выдержала, и резко развернулась на своём
табурете:
— Ну, что ещё?!
— Распорядись, чтобы тебе намазали губы кокосовой помадой. Люблю
её вкус.
Моя невеста, кажется, потеряла дар речи на несколько мгновений.
Но быстро с собой справилась.
— Может, о чём-нибудь ещё распорядиться?
Я не заставил себя ждать.
— Конечно. Можешь ещё попросить, чтобы заодно и твоё тело
намазали кокосовым маслом. Вкус почти такой же замеча...
— Вон!!!
От вопля, кажется, старинное зеркало едва не треснуло, а стоящие
на нём многочисленные баночки и скляночки завибрировали,
подпрыгнув. Подпрыгнули и служанки, все как одна вжимая головы в
плечи и пряча глаза — гнева госпожи они боялись совершенно
очевидно.
— Что, прости, дорогая? Я не расслышал...
— Потрудитесь покинуть помещение, Темнозар Храбрович! Я... Я не
хочу тебя здесь больше видеть.
Яромира всё-таки взяла себя в руки, и я, усмехнувшись, медленно
развернулся. Уже в дверях обернулся, кинув через плечо:
— Кстати, голос у тебя ничего! Можешь его силой с моей мачехой
посоревноваться. Кто больше стекла своими воплями разобьёт...
Только после этого, наконец, вышел. Уже в коридоре меня догнала
испуганная служанка, которая тихонько сказала, так, что я едва
расслышал отдельные слова и скорее догадался, что она хочет:
— Пойдёмте, провожу...
Мы прошли по коридору, затем чрез несколько залов и в конце
концов оказались возле лифта. Когда его двери за нами закрылись,
пол мягко толкнулся в ноги — мы начали плавно подниматься
вверх.
— Что, суровая госпожа эта ваша Яромира? — спросил я у
прижавшейся к противоположной от меня стене служанки, которая при
звуках моего голоса вжала голову в плечи и опустила взгляд,
старательно смотря в сторону.
— Простите, Темнозар Храбрович. Я не имею права говорить...
— Ничего. Ты молодец. Не стоит вываливать все секреты перед
первым встречным, это правильно.
— Это я буду ночью с вами! — девушка внезапно вскинулась, и
всё-таки осмелилась посмотреть на меня. — И вы... Вы зря злили
госпожу. Она такого не любит.
— А я не люблю, когда мне говорят — что делать, а что нет. Тем
более, такие соплюхи.
Двери лифта открылись, поэтому услышать ответ служанки мне было
не суждено. Она осталась в лифте, а я вышел в битком набитый людьми
зал, где многочисленные живые слуги с подносами сновали среди
богато разодетой публики.