Тем временем, один из инспекторов вытащил откуда-то сумку с
крестом на боку и извлёк оттуда шприц. Я напрягся, готовый
совершить последний рывок и разобраться таки с этими наглецами — но
доставший шприц вопросительно посмотрел на товарища, и тот буркнул
в ответ:
— Можно. Буди!
Из этого я заключил, что пока моей нерадивой жене ничего не
угрожает. И постарался подобраться поближе: сначала ползком, потом
аккуратно встал и, пригнувшись, прошёл вдоль стены. В конце концов
присел прямо у нужного мне окна, смотря за происходящим внутри с
помощью камеры, а слушая своими ушами.
Яромира после укола какое-то время лежала неподвижно. Потом
застонала. Мотнула головой, и вдруг задрала её, одновременно
дёрнувшись всем телом.
— Эй! Где я? Кто вы?!
— Успокойся, детка. Ты в безопасности.
— Почему я в наручниках? Отпустите меня!
— Отсутствие документов, нежелание предоставить коммуникатор,
незарегистрированное оружие... Сопротивление представителям
власти... Всё это тянет на хорошую статью, даже на несколько. Но мы
можем договориться. Ты же не хочешь смотреть на небо в клеточку,
так ведь?
— До... Договориться? О чём вы?
— Не делай вид, что не понимаешь! Ты же сообразительная девочка,
не так ли? Наверняка сообразительная!
— Что?! Идите вы знаете куда!
— А вот так не надо. Неосмотрительно, говорить такие слова тем,
в чьей полной власти находишься. Ты ещё не поняла?
— Всё я поняла. Но вы не знаете, кто мои... Кто мои родители, —
если начала фразы Яромира произнесла уверенно, то под конец сбилась
и проговорила последние три слова еле слышно.
Один из инспекторов хохотнул, и повернулся к товарищу:
— Слушай. Как часто нам такое говорят?
— Каждый раз. Глупые женщины, да?
— Да. Ты прав. Очень глупые.
— Эй! Вы не можете так поступать... Вас же уволят!
Дружный слитный хохот стал ответом.
— Что? Что смешного я сказала? Я точно знаю, что уставом насилие
над честными гражданами не поощряется...
Когда эти двое перестали смеяться, один из инспекторов подошёл к
постели.
— Ты видишь здесь кого-то, кто на нас нажалуется? Нет? И мы не
видим. И ты не пойдёшь никуда заявлять, хе-хе...
— Почему это?
— Потому что не сможешь! А сейчас, давай поиграем в простую
игру. Ты будешь послушно выполнять всё, что мы попросим. Если
будешь стараться хорошо... Хе-хе... Будет не так больно, —
потянувшись вперёд, дорожный инспектор попытался коснуться Яромиры
в очень интересном месте. Попытался — потому что тут же в
недоумении отдёрнул руку. Я успел увидеть знакомый голубоватый
блеск, как от силового поля, которыми оперировали родичи
Яромиры.