- Еще одну пару испортил, - недобро
усмехнулся рыжеволосый.
Спокойно встряхнув руками, быстро
подошел к девушке, опустился на колено и повел вдоль девичьего
тела, сканируя «изодранную» ауру.
- Мертва? – Нетерпеливо спросил
Лафаэль.
- Жива.
- Может, мы ее сами по-тихому… - с
затаенной ненавистью предложил рыжеволосый, - а Его Светлости
скажем, волки.
- Смерть принцессы не вернет
Белолесью свободу, - возразил вполголоса Агарвэн, продолжая
анализировать физическое состояние скрючившегося у ног тельца.
Сильный стресс. Множество вывихов и ушибов. К счастью, внутренние
повреждения отсутствуют. - Доставим как есть. Лафаэль, снимай плащ
и неси сюда. Вэон, раздобудь деве одежду. Ее стала негодна.
- Слушаюсь, кано, - процедил тот, что
Вэон.
Проводил подчиненного бесстрастным
взглядом. Закутал девушку в переданный соратником шерстяной плащ,
подхватил на руки и молча понес к карете.
Очнувшись, не сразу поняла, где
нахожусь. Над головой - покачивающийся потолок; вокруг полумрак,
шторы на окнах шевелит ветер. Скосилась – лежу на мягком бархатном
сиденье, закутанная в теплый плащ с меховой опушкой, приятно
щекотавшей подбородок. На соседней спинке – темное платье с
длинными рукавами в отстрочке. На полу – высокие меховые
полусапожки.
Я высвободила руки и потерла лицо.
Еду в карете.
Но куда меня везут?
И главное – кто?
Прислушалась. На улице говорили на
певучем языке: громко, отчетливо, но слова были мне не знакомы.
Подумала подняться и чуть не вскрикнула. Правую лодыжку обожгла
боль. С такой силой, что дернувшись, я едва не опрокинулась
вниз.
- Жесть! – Невольно ахнула, и
почувствовала, как карета остановилась. Певучие голоса
приблизились, загремев сталью и какой-то утварью.
Тут же притихла. Услышали?
Внутрь никто не заглянул. Посидев
около минуты, решила выбираться. Сначала переоделась, затем обула
сапоги. Лодыжка тут же отозвалась мучительной болью, но, прикусив
губу, стоически это выдержала и, продышавшись, потянулась на
выход.
Едва дверца распахнулась, на
мгновенье показалось – ослепла. Глаза запорошила плавающая в
воздухе колючая крупа, легкие обожгло холодом. Во все стороны
простиралась заснеженная долина, сверкавшая под солнцем как грани
бриллианта. Вдали тянулись пики обледенелых гор, по склону одного
скользил бледный шар дневного светила.