Всех Олимпийцев. Всех Двенадцати. В то время, как
сейчас у Кастора было лишь одиннадцать. Мужчине не хватало одного,
благословения Артемиды.
Ее благословления.
И тут до богини, что называется, дошло. Что, возможно, ее семья,
там, далеко на Олимпе, не настолько плоха, как ей казалось раньше.
Потому что новые смертные оказались не сильно лучше.
— Это…
— Прости, Кэйт, — хрипло пробормотал Клавдий и, сжав ее плечо,
отвернулся в сторону, пряча в глазах стыд. — Это для твоего же
блага.
— Кэтлин Саммерс! — мощный голос Императора эхом пронесся по
Тронному Залу. — Победительница Олимпийских Игр и Аватар Артемиды.
Ты привлекла внимание всего мира. Ты привлекла… мое внимание. А
потому… Кэйт… я принял решение.
Мужчина холодно взглянул на отказывающуюся верить в происходящее
девушку и протянул ей открытую ладонь.
— Я решил сделать тебя Императрицей. Что ты на это скажешь?
— Что я на это скажу, Пастух? — хрипло повторила Артемида,
игнорируя резкие жесты матери и довольное сопение отца за
спиной.
Пусть она и не обладала всей памятью Кэйт, но часть знаний в ее
голове все же осели. Самые яркие моменты, вроде когда девочка
обнаружила, что Адриан полноценный бог. Или когда ей на ногу упало
дерево и раздавило ступню… Второй вариант тут подходил как нельзя
лучше.
Артемида дерзко скрестила руки на груди.
— Я скажу вот что. Возьми деревянную палку и засунь свое щедрое
предложение себе в….
***
Главная кухня резиденции Дома Лекс, неделя до
свадьбы
— Как-то так, — я завершил рассказ, ножом сгребая порезанные
овощи в кипящую кастрюлю, а затем тщательно облизал острое лезвие.
— Что думаешь?
— Адри, ты совсем спятил? — Персефона отвесила мне легкий
подзатыльник. — Порежешься ведь. Положи нож в мойку.
— Ма-а-ам…
— Не надо мне тут «Ма-а-ам», молодой человек, — хмыкнула
женщина, с дикой скоростью нарезая мясо и одновременно помешивая
ложкой суп. — Потом спасибо скажешь. И да, я жду.
Заикаться о том, что я уже положил на лопатки двух богов, и этот
нож я мог согнуть одними пальцами, навроде подковы, не имело
смысла. Милена Лекс, богиня Персефона… Неважно в какой ипостаси,
мама каждый раз находила время на свое любимое занятие.
Читать мне лекции.
С тяжелым вдохом я выразительно, даже демонстративно, на
кончиках пальцев донес нож до сверкающей своей чистотой раковины, —
на что в награду услышал сдавленной смешок — после чего привалился
к стене и бросил на мать выразительный взгляд.