Заторможено прикладываю ладонь к
середине груди. В руку отдаётся ровный стук.Тум-тум,
тум-тум. Душу тревожит мысль: “Бьётся… а могло бы навсегда
остановиться, замереть остывающей плотью”.
Встряхиваю головой. Нет, не верится!
Вот же я, живая, в груди так сильно стучит, мысли не дают покоя, а
смерть кажется далёкой страшилкой из “злых сказок”. Странное
чувство… Словно всё плохое осталось позади и теперь я обречена на
светлое будущее. Я ведьуже обманула судьбу. Убийца
не добрался до Виктории, много событий поменяли свой ход. Значит, и
будущее изменилось! Я справилась.
“Не стоит расслабляться, — шепчет
врождённая кроличья осторожность. — Убийца не пойман. Джаред что-то
скрывает. Истинность выкручивает руки. Соберись! Слушай! Думай!
Действуй по ситуации!”
Тут в дверь спальни стучат. Я
вздрагиваю.
— Иду! — кричу, спешно отворачиваясь
от зеркала и направляясь к выходу из комнаты. В гостиной Джаред и
Виктория, сидя на диване, о чём-то горячо спорят, но оба замолкают,
стоит мне открыть дверь.
Под потолком ярко горит магическая
лампа, её свет оседает на лицах голубоватыми отблесками. Окна
зашторены так плотно, что в комнату почти не проникает солнечного
света. Стражи нет, должно быть, она снаружи, охраняет наш покой. По
комнате разлилась густая атмосфера нетерпеливого ожидания, а мы как
трое заговорщиков. Маленькое тайное общество, в котором у меня не
последняя роль.
Внутри рождается незнакомый трепет,
предчувствие важного разговора, который изменит многое.
— Николь, как ты? — спрашивает
Виктория. — Голова не болит? Тело не ломит?
— Нет, всё прекрасно благодаря
вам.
Джаред хмыкает, откидывается на
диване, кривит губы в своей любимой усмешке, привычно демонстрируя
саркастичное безразличие. Якобы ему нет дела до глупой
принцессы-кролика, а происходящее он считает затянувшейся шуткой.
Но взгляд при этом у него странный... Слишком пристальный, слишком…
горящий, всецело обращённый ко мне.
В груди ёкает — плохой знак.
Зависимость ещё не включилась в полную силу. Я чувствую её, как
приближающийся смерч. Чёрная ветряная воронка едва виднеется на
горизонте, но уже сотрясает землю, а когда приблизится, то попросту
снесёт мои заслоны, толкнув навстречу отвратительной любовной
лихорадке. Мне обязательно нужно что-нибудь придумать!
— Пару дней может накатывать слабость,
— продолжает Виктория, — не пугайся. Пей побольше воды и ешь
досыта. А сейчас присаживайся, — она указывает на кресло, что стоит
напротив дивана. Я сажусь.