Я захлебываюсь в благодарностях и бегу. На паркинг можно добраться с
помощью лифта, как крикнул мне вдогонку один из амбалов, а я бегу и внутренне
удивляюсь, как у меня получается ориентироваться в этих каменных джунглях.
Машину Талерова я замечаю сразу. Точнее, я вижу Тимура в машине с
открытым верхом — кажется, это называется кабриолет? А рядом… Я застываю и
медленно сглатываю. Рядом сидит девушка такой умопомрачительной красоты, что
мне хочется закрыть руками лицо.
Она что-то говорит Тимуру, он кривит уголок рта — это то, что заменяет
Тиму Талеру улыбку. И меня немного отпускает. Если бы он ей улыбнулся, я бы
умерла, не сходя с места.
Тимур начинает выруливать с парковки, и я понимаю, что потеряла время.
Мне не стоило разглядывать его девушку, а нужно было сразу его позвать. Я бегу
наперерез машине и падаю на капот.
— Идиотка! Ненормальная! — вопит спутница Тимура, он выскакивает из
машины и бросается ко мне. В мое запястье впиваются стальные тиски, но я так
рада его видеть, что не чувствую боли.
— Тим! — я протягиваю вторую руку, мой голос дрожит, а по щекам льются
слезы. — Тим, это я, Доминика…
И сползаю по капоту вниз, к колесу. Тим отпускает мою руку и падает
возле меня на колени.
— Доминика? Это ты? Что ты здесь делаешь? Почему ты плачешь?
А я понимаю, что он меня не узнал и плачу еще горше. Мне было двенадцать,
когда мы виделись в последний раз, прошло четыре года, неужели ему ни разу не
захотелось меня увидеть?
— Тимур, что это за девушка? — противно взвизгивает девица из машины
Тима, а я понимаю, что они скорее всего встречаются. Он возит ее обедать, и
наверное, с ней спит. Конечно, Тимур взрослый мужчина, ему тридцать лет, и
конечно, он спит с женщинами. Если бы только осознание этого так не
выворачивало душу…
— Доминика! — Тим встряхивает меня, а я начинаю сбивчиво говорить,
чтобы он не подумал, что я просто его подкарауливаю. Чтобы не подумал, что я
его преследую.
Если я стану обузой или опротивею Тимуру Талерову, я этого не
переживу. Я шмыгаю носом, размазываю слезы и говорю, говорю, говорю… Про Владу,
про то, как она хотела обрезать мне волосы, про то, как я ее раздражаю, про то,
как она тратит на себя мои деньги. И про то, что я сегодня услышала.
Тимур каменеет, а потом достает телефон. Он отдает распоряжения —
кратко, отрывисто, а я прячу лицо в ладонях, потому что слишком больно на него
смотреть. На него, и на его крысу, которая вышла из автомобиля и бродит вокруг
нас с недовольным лицом.