– Ну,
чего молчишь, станем друзьями?
Он застал
меня врасплох, глаза сами собой намокли, а через десяток секунд по
щекам уже невольно катились слезы радости – видели бы вы его лицо в
этот момент. Так у меня появился первый друг, его звали Ральфом, он
был самым обычным мальчиком, совсем неотличимым в толпе других
детей, он был тем, кто увидел во мне слабака и одиночку, загнанного
в угол недоброжелательными детьми, но не стал надо мной глумиться,
протянув вместо этого руку помощи. Его вовсе не волновал цвет
бесконечно красных глаз, будто бы Ральф уже сотню раз видел
подобных мне людей, что частично соответствовало действительности,
ведь я был далеко не единственным, чьи глазки светились от шампуня
для взрослых. Ральф познакомил меня с весьма резвой и вечно
неугомонной девочкой на два года младше нас обоих, ее звали Лаффи.
Она была совсем другой, совсем непохожей на меня – красные глаза
совсем не ущемляли ее жизненные принципы. Лаффи вечно навязывалась
к любому предмету своего интереса, порой перегибая палку, но это не
послужило поводом отвернуться от своего любимого друга, ведь эта
светлая девочка приняла меня таким, какой я есть, точно так же, как
это сделал Ральф. Тогда я был действительно счастлив, эти люди
вытащили зашуганного щеночка из лужи грязи и принесли в свой теплый
дом, такой чистый и атмосферный. Может, для обычного ребенка
завести новых друзей в порядке вещей, но для меня это было
спасением от самого заклятого врага – одиночества.
Я был
действительно счастлив, но в один момент, вопреки всем возможным
задуманным планам, друзья пропали из моей жизни, как и предполагала
судьба, которая всеми руками и ногами была против моего счастья,
если они у нее вообще имеются. У родителей на старость лет совсем
уже поехала крыша, они стали относится ко мне ничем не лучше, чем
дети с улицы. Я верил, что предкам всего лишь нужна была разрядка,
возможность отдохнуть от никудышного сына и попробовать выбраться с
границы Трущоб в люди. В этом плане мне повезло немного больше, ибо
в одиннадцать полных лет я попал в клинику вдали от дома, а если
выражаться точнее, четвертую исследовательскую лабораторию
аномальных явлений имени доктора Стивена Колдена, что находилась аж
в Академическом районе.
Это был
огромный скачок в моей жизни, я наконец выбрался из грязи и попал в
уютную атмосферную комнатку на втором этаже клиники. Там и
познакомился с лучшим и самым гениальным творением человечества из
когда-либо создаваемых им вещей – компьютером. Будь у меня такой в
дошкольном возрасте, я бы закрылся в своей комнате и никогда из нее
не выходил, растрачивая свое детство на игры, не задумываясь о
жизни в обществе, а, соответственно, никогда бы не познал
человеческого горя. Попал я сюда по инициативе родителей – у меня
проявилась необычная болезнь глаз, хотя верилось в это слабо, такое
решение больше похоже на коварный план предков сплавить свое чадо
куда подальше от родного дома, против чего я ни слова не высказал.
Моим доктором назначили никого иного, как самого Стивена Колдена,
выглядевшего то ли смешно, то ли грустно, а родители нашли в себе
силы просто оставить меня с ним наедине, а сами сбежали домой в
сопровождении красивого закатного зарева.