Оставив соклановца отдыхать, я быстро нашел еще одну свободную
комнату в паре дверей от Уэсли, но сразу заходить не стал,
отправился искать уборную.
Как я и предполагал, ее поместили в противоположный конец блока,
подальше от столовой, напротив душевых. С дороги я, уже прилично
вспотевший в духоте Сковородки, не отказался бы принять душ, но
сначала нужно было переодеться. Справив нужду, я помыл руки, с
наслаждением умылся холодной водой, сразу почувствовав себя
человеком, и вернулся к свободной комнате.
Переоделся в шорты и хлопковую футболку, заботливо собранные
Марией и уложенные в мой повидавший мир рюкзак. С ним я катался на
«Дистиваль» и Демонические игры, с ним не расставался весь
последний год, так что можно смело говорить, что он побывал на
четырех континентах, с учетом обеих Америк. Дурацкие мысли… Как-то
неправильно, что рюкзак еще существует, а Мария – уже нет. Мне
стало не по себе, снова вспомнилось ее доброе, светлое лицо и тот
сон… умиротворение…
Передернув плечами, я отбросил ненужные мысли – сейчас не время,
надо заниматься делами.
Что делать с костюмом? Его и повесить некуда, разве что положить
на кровать, но тогда где мне лечь? Разозлившись на власти с их
идиотским «ты никто, пока не докажешь обратное на тестах», я
определил брюки, костюм, рубашку под кровать. Потом покопался в
рюкзаке и нашел протеиновый батончик, бутылку воды, полотенце и
резиновые тапочки. Спасибо тебе, Мария! Мама бы не собрала меня
лучше, чем ты…
Мне срочно нужно было освежиться. Вся злость и раздражительность
– это от усталости, жары и голода. Батончик я приберег, а вот поход
в душ откладывать не стоило.
По пути заглянул к Уэсли, но он мыться отказался, сказав, что
сходит перед сном. Глядя на его желтую безразмерную футболку с
дырой на плече, я подумал, что это странно. Разве он не получил от
«Сноусторма» деньги после ликвидации Полинуклеотида как «угрозы»?
Сколько ему выдали? Если правильно помню, он говорил про сто тысяч
фениксов. Деньги не фантастические, но большие. И куда же он их
дел?
Так и не решив, стоит ли поднимать эту тему, я четверть часа с
наслаждением смывал с себя пот и послед интра-геля – что-то
невидимое, почти неосязаемое, но всегда остающееся на теле после
использования капсулы. Как ощущение унижения и отвращения, которое,
я уверен, останется после нескольких дней, проведенных в
Сковородке.