Уж упсы я мог бы прихватить. Порошок легкий, много места не
занимает, вот почему бы не запастись им на неделю?.. Но для этого
надо быть умным, из тех, которые правильно отвечают и запросто
получают свои пайки. А претендент Шеппард оказался тупым – со всех
сторон.
Ругать себя было привычно. Задним умом я всегда понимал, как
надо было поступить, что ответить, какой аргумент выставить. Мог
даже несколько вариантов найти! Жаль, что этот загадочный задний ум
у меня вечно превалировал над основным и включался ровно в тот
момент, когда уже ничего сделать нельзя.
В общем, уснуть оказалось непросто. Марафон после Преисподней
был практически сразу после комы, а события на базе в Калийском дне
окончательно выбили меня из колеи. Казалось, организм исчерпал все
ресурсы и уже не мог вырабатывать гормоны для хоть каких-то эмоций,
а вспышка стыда и злости после проваленного теста в столовой выжала
последние капли сил.
Любой другой на моем месте бы вырубился, но я лежал безвольной
тряпичной куклой, распластавшись на узкой кровати, и мозг мой никак
не мог успокоиться. Перед глазами плавали лица: Мартина – почему-то
при бакенбардах, но без бороды, Достоевского и отчетливо (задним
умом!) вспомнившегося министра Ломакина – долговязого старика с
высушенным лицом воблы. А в голове крутились мысли обо всем подряд:
от пропажи Тиссы и похорон Малика, на которых не будет никого из
друзей, до тестирования на гражданство и загадочном безденежье
Большого По, неожиданно оказавшегося со мной в одном блоке и в те
же дни.
Не отпускали и мысли о том, что будет дальше. Сможет ли Хайро
решить вопрос с космической яхтой? Что будет, если я не сдам тест?
Почему-то такая вероятность после фиаско в столовой казалась мне
весьма реальной. Решится ли «Сноусторм» заморозить все мои активы в
этом случае? Успокаивала лишь мысль о том, что, благодаря
премиальной капсуле, даже если я не получу гражданство, на Дисе это
не отразится…
Кажется, на этом я и заснул, представляя в своей капсуле
безбородого Джорджа Мартина, идущего на войну с Чумным мором и его
ордой белых ходоков. А дальше словно выключили свет, и я провалился
во тьму…
…чтобы в ужасе вскочить от сирены и ярких вспышек, больно бьющих
по глазам даже сквозь прикрытые веки. Оглушающий шум прекратился
лишь на несколько секунд, которых хватило на то, чтобы я услышал
механический голос, льющийся сверху: