Отпустили
Яниса через два дня. Осторожно рассказал команде, что «друг,
раненый, в Лиепае жизнь спас». Яша отнесся с пониманием, но все
дела с ремонтом наваливались. Один двигатель «003» вел себя
недурно, второй глох на высоких оборотах, но без заводского ремонта
с этим недугом справиться было сложно. Нужны были ходовые
испытания, разрешение на выход из порта, а главное, полноценное
пополнение экипажа. Яша почистился и ушел к начальству, а Янису
была выдана увольнительная «на проведывание боевого
товарища».
На колесах
многое становится проще. Это Янис с детства знал, сейчас только
лишний раз удостоверился, крутя лакированный руль. Госпиталь нашел
без расспросов, курили во дворе выздоравливающие, явственно ухали
минометы на недалекой – прям уж совсем неприятно – передовой.
Госпиталь оказался так себе – пустили без халата, явно персонала не
хватает, в палатах-классах тесно, опять же накурено.
Товарищ
Васюк отыскался в небольшой палате, видимо, из кладовой
переделанной. У Яниса екнуло сердце – в отдельных палатах или
командиров кладут, или доходяг. Но Серый лежал не один, койки
стояли вплотную, раненые забурчали, когда гость протискиваться
стал.
Серега был
в сознании, но казался меньше ростом, чем помнилось, бледный, сразу
видно, сильно обескровел.
— О! А я
как ждал, – попытался улыбнуться серыми губами бывший спецсвязист.
– Отдыхаю, думаю всякое.
— Я тоже
пока лежал, думал, потом вообще некогда стало, – пробормотал Янис,
пытаясь в тесноте пристроить трость и себя.
Поговорили.
Товарищ Васюк был ранен в грудь навылет, пуля прошла опасно, рядом
с сердцем, вроде как снайпер бил, ошибся на сантиметр. Это была
хорошая новость, остальные уж совсем плохие…
…— Вот
такие дела… – дышал Серый осторожно, неглубоко. – Ты-то как?
Смотрю, совсем военно-морским стал?
Янис махнул
рукой;
—
Береговой, ремонтный. Да пока на трех ногах хромаю, что поделать.
Из морского – сплю в кубрике, укачивает недурно, как в
люльке.
— Но все ж
добился своего. Морской. А я… – москвич поморщился. – На «утку»
едва загружаюсь, так меня укачало, прям стыдно.
— Брешет, –
сказал один из раненых, слушавших разговор. – «Утка» ему в
развлечение, бо, интеллихент. И вообще скоро встанет. Доктор так-то
и сказал - «в два дня не помрет, значит, жить будет».
— Сам ты
брехло. Не говорил такого врач, – запротестовал Серега.