- Мам, а для чего можно употребить праздничную тыкву, если она
не пригодилась на празднике?
- Ну как же! - удивилась мать сыновней недогадливости. - Надо
взять три яйца, полчашки муки, чашку сметаны, чашку тертого сыра,
две чашки тертой тыквы, перемешать, добавить сахар, соль и испечь
оладьи.
- Ага, - сказал Мем и пошел к Нонору мириться.
Нонор жил в самом центре Рабежа, на Хлебной площади. Ему
принадлежал там старый двухэтажный дом. Первый каменный этаж ушел
уже по самые окна в болотистую рабежскую землю, а второй,
деревянный, требовал покраски и ремонта.
Хлебная площадь была местом шумным и людным. Через нее проходило
сообщение между Хлебным и Рыбным рынками, то и дело проезжали
груженые подводы, бегали посыльные, народ шел туда и обратно с
покупками и без. Поэтому дом отгорожен был от улицы забором с
воротцами и калиточкой. Вот перед этой калиточкой Мема немного
заела стеснительность с совестью пополам. Явиться просто так и
сказать: я, де, пришел, - казалось Мему неприличным. Нужен был еще
какой-нибудь предлог. Мем знал, что из префектуры Нонор исчез
сегодня много раньше положенного времени. И кого он встретит у
инспектора дома, Мем тоже приблизительно знал. В Первой префектуре
над Нонором подсмеивались: у инспектора было очень много детей,
словно у крестьянина в деревне. Три взрослых дочери от первой
покойной жены, такой же высокорожденной таргки, как он сам. А потом
Нонор женился на обычной горожанке, вдове, жившей по соседству. И
вот, трое у него были свои, трое приемные, а еще то ли семь, то ли
девять они с женушкой настрогали за дюжину лет счастливого брака.
Однако предлога стучать в дверь с арданской водкой в корзинке все
это Мему не давало. Ведь он не свататься пришел.
Он потоптался перед калиткой, думая, что, видимо, сейчас опять
придется прикинуться дураком и невежей, но тут предлог вышел на
Хлебную площадь сам собой. Выглядел он как крошечный белый котенок.
Предлог выбрался из-под забора и, нетвердо переступая по
разъезженной грязи пушистыми лапами, по-деловому направился
прямиком под приближающуюся ломовую подводу. Мем выудил отважного
путешественника из-под самых копыт лошади, обхватил его двумя
пальцами и решительно двинулся к дому. Он громко постучал в линялую
входную дверь.
Через некоторое время ему открыла маленькая темноволосая
женщина, похожая на птичку-плавунчика. Любопытными черными глазками
она снизу верх посмотрела на Мема, который был в два раза ее
выше.