Я подняла
голову и при виде направленного прямо на меня ледяного взгляда Фара
с трудом сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Неужели я проиграла? Из
слов неприятного бородатого господина поняла, что спасти свою жизнь
смогу, лишь попав в число невест, ведь живительных камней
ограниченное количество. Что же делать? Как расположить к себе ещё
хотя бы одного из «Семерых»? Ещё сплясать? Упасть на колени?
Умолять? Пообещать организовать в Мадине школу танца и обучить
местных кетчер?
Мысли
метались, я пыталась придумать выход, как столкнулась взглядом с
тем самым обаятельным блондином. Селл ободряюще улыбнулся и,
наклонившись к одному из «Семерых», что-то сказал кетчу.
Тот
медленно кивнул, но выходить и преклонять перед Повелителем колени
не спешил. Вместо этого спросил у бородача:
— Я слышал,
что от обители Тивейт на отбор приезжают ваши дочери, это
правда?
—
Разумеется, правда! Что за вопрос? — взвился
остробородый.
—
Поговаривают, — тем же вкрадчивым тоном, словно вползающая в
постель змея, проговорил мужчина, и у меня мурашки по спине
побежали от взгляда, который он бросил на меня, — что с вашей
старшей дочерью, Кортомией, не сравнится ни одна кетчера Мадина.
Это тоже правда?
— Истина! —
выгнул грудь колесом бородатый. Посмотрел на Повелителя: — Кетч
Арм-Фар, вы убедитесь в этом завтра же! Кортомия прекрасна, как
нежный цветок, свежа, как яркий рассвет, учтива, как…
— Так в чём
же дело? — перебил восхваления тот самый кетч, с которым пошептался
Селл. — Почему вы так категоричны в вопросе об иномирной кетчере?
За неё поручился Арм-Го, разве вам этого недостаточно? Или, — он
усмехнулся и обвёл многозначительным взглядом тех господ, которые
не вышли в середину круга поддержать меня, — воочию убедившись в
несравненной красоте кетчеры Ульяны с островов, испугались, что
ваши дочери проиграют отбор?
Наступила
тишина, лишь было слышно, как недовольно пыхтит остробородый за
моей спиной. Минута, вторая… Я не выдержала и, обернувшись, громко
спросила старика:
— Так
значит, я превосхожу красотой несравненную кетчеру Кортомию,
прекрасную, как нежный цветок, и свежую, как яркий
рассвет?
Явственный
скрип зубов был мне ответом. Я восхищённо посмотрела на кетча,
которого сравнила со змеёй: ох умён! Двумя предложениями и старика
поставил на место, и зародил сомнение в претендентках от обителей,
господа которых были против моего участия в отборе. А те, кто смело
вышел в середину круга и преклонил колени, словно были уверены в
красоте и достоинстве своих претенденток. Сам же кетч, хоть и
остался на месте, лениво проговорил: