«...необходимо и весьма важно...доказательства против
задержанных...дабы впредь не повадно было...в самый короткий
срок... Флигель-адъютант, полковник...»
— Чтоб вас
там, — Травкин поморщился и зашелся в турбекулезном кашле. Едкий
дым коснулся глаза. Следователь поднялся и потянувшись на цыпочках,
открыл окошко. Шум улицы наполнил кабинет звуками. Где -то извозчик
по чем зря костерил лошадь, цокот женских каблучков пролетел мимо,
свисток городового отозвался эхом.
«Может тоже
лучше в городовые? — спросил сам себя Травкин — Ни клято, ни мято.
Свисти себе и будь здоров. А тут...Ааа!»
— Пичугин!
— следователь, затушив остаток папиросы, позвал одного из дежурных
полицейских. Тот не отозвался. — Шалтай-балтай! — рассердился
Травкин и рявкнул еще раз. — Пичугин!!!
Тишина.
— Да, что
за блажь?!
Сонная муха
звонко ударилась о стекло и снова тревожно загудела, набирая
высоту.
— И здесь
все приходится делать самому! — Травкин, с досадой в голосе,
подошел к двери, приоткрыл ее. — Есть кто живой?! — крикнул он
громко. В пустом коридоре голос его зазвучал словно из рупора. На
окрик отозвался тот самый Пичугин, запихавший в камеру
предварительного заключения мелкого воришку.
— Виноват,
господин титулярный советник! — приложив руку к голове, выпалил
полицейский, вытягиваясь во фронт и стараясь выглядеть
молодцом.
— Ааа, —
отмахнул рукой от него Травкин. — Вот что, веди ко мне графа
Суздалева. Скажи на допрос, к следователю.
— Рад
стараться, господин титулярный советник!
— Да где
вас таких берут, — вполголоса выругался следователь.
Травкин на
секунду задумался и зная характер Пичугина, этого здорового амбала,
любящего помять бока всем без разбора нарушителям и преступникам,
добавил:
— И
поаккуратнее с ним. Без своих излюбленных штучек! Граф все
же!
— Да я
ж...так...ничего! — сконфуженно отозвался полицейский. — Я с
понятием. Пылинки буду с их сиятельство сдувать. Аккуратно
доведу!
— Пылинки
не надо. — Следователь нахмурился. — Знаю я твое «ничего»! Чтоб мне
без шуток! Иначе сам по этапу пойдешь! Не дыши в его сторону,
понял?! — строго прервал Пичугина титулярный советник. Полицейский
молча кивнул и исчез в повороте коридора.
Травкин
вернулся к себе в кабинет и, усевшись на стул, приготовился к
допросу. Руки хаотично перебирали папки и бумаги, пока он думал над
схемой допроса.