— Почему я? —
спросила и прикрыла глаза от накатившего стыда.
Какой ужас: сижу
в машине препода и позволяю ему ласкать себя, как какая-нибудь потаскушка. Но
ведь это же совсем не так. У меня вообще не было близких контактов с парнями,
даже петтинга, который так часто обсуждали девчонки еще в старших классах. То,
что делал Валентин, было для меня ново и удивительно приятно.
— Потому что ты
понравилась мне с первого взгляда, — последовал ответ.
Я распахнула
глаза, похлопала ими, прогоняя мутную пелену. Мир вокруг словно плыл, кружился
и подпрыгивал. И все же серьезное, строгое и вместе с тем такое притягательное
лицо Валентина я различала очень четко.
— Разве? —
переспросила полным сомнения голосом.
— Вру, —
признался он, и мне стало одновременно легче и обидней. И то верно: с чего это
такому великолепному образчику мужественности обратить на меня внимание. Вот
только следующие слова Валентина заставили обомлеть: — Ты понравилась мне не с
первого взгляда, а с первой строчки. И уже потом, прочитав послание, я стал
присматриваться. И открыл для себя много интересного.
Послание? Он
воспринял мое сочинение как побуждение к действию?
Возможно, так
оно и есть. Я действительно хотела привлечь его внимание, завладеть мыслями секси-препода
хоть ненадолго. И мне это удалось.
— И что же вы
открыли?
Я смотрела прямо
ему в глаза, боясь моргнуть и пропустить ответ. И все же волшебные танцы
мужского пальца на клиторе несколько отвлекали. Валентин медленно и неотступно
возбуждал меня, заставляя отбросить последние сомнения. Как будто чувствовал:
заберись он под трусики, и я испугаюсь. Восприму это как нападение и угрозу
девственности, ведь, несмотря на волнительное возбуждение, я все же не была
готова стать женщиной в машине преподавателя. Мы ведь даже не знали друг друга
толком.
— Ты очень
сексуальна, Ирочка, — проговорил Валентин. — И не называй меня на вы, оставь
это для лекций.
Вторая его рука
нащупала торчащий сосок через ткань простенького хлопкового лифчика. От этого
прикосновения по телу словно пробежал разряд тока, но не причинил боль, а
скорее завел во мне невидимый двигатель. Тот, что теперь заработал с невиданной
скоростью, разгоняя по венам адреналин.
— И все-таки… —
прошептала я, и мой голос напомнил мне мышиный писк: таким же тихим и
неуверенным он был. — Нам не стоит продолжать. Пожалуйста, прошу…