Алариэль таинственно оглянулась через плечо, проверяя, иду я за
ней или нет, и прошмыгнула между двумя избами. По наитию повторил
ее движение, не заметив никого, кто бы следил за нами.
Она ждала меня у двери, ведущей в хлев. Только сейчас, подойдя к
ней достаточно близко, я заметил бусины пота, собравшиеся у кромки
волос. В этот момент, словно все силы, что у неё были она
растратила на представление на площади, Эли покачнулась и
схватилась за мою руку, удерживая равновесие.
- Что с тобой?
- Помоги..., - прошептала она и кивнула в сторону хлева.
Ее лицо вдруг побледнело, а ноги подкосились. Она буквально
повисла на моем локте, прислонившись к плечу лбом.
- Держись, Эли.
Я подхватил ее на руки и занёс во внутрь. Животных здесь не
было. Зато посередине темнело пятно крови, впитавшееся в
солому.
- Это твоя? Ты ранена?
- Там все необходимое... помоги вытащить...
Ей с трудом давались слова, словно она висела на грани потери
сознания. Меня захлестнула тревога. С каждым мгновение она
выглядела все слабее и слабее. Глаза закрывались и открывались так
медленно, будто она отчаянно боролась со сном.
Ногами постарался собрать чистое сено в кучу, чтобы не класть ее
на холодную землю. Уложил на импровизированный настил и увидел свои
окровавленные руки.
- Что произошло?!
- Там сумка... вытащи осколки...
Оставил расспросы на потом. Действовать нужно быстро. Сумка
осталась брошенной возле багрового пятна на сене. Там же мерцали
маленькие кусочки, отдалённо напоминающее стекло. Когда я вернулся
обратно к Эли, она дрожащими пальцами отцепила накидку, скрывавшую
все это время от посторонних глаз испачканное платье. Она потеряла
много крови... Женщина прикрыла глаза и обессиленно откинула голову
на сено.
От груди до живота две стороны платья стягивались кожаными
шнурками, на расшнуровывание которых, у меня бы никогда не хватило
терпения. Уж тем более в экстренной ситуации. Так что вытащил нож и
сделал небольшой надрез там, где пятно казалось самым тёмным, а
затем рванул ткань, открывая рану.
Эли поморщилась и прикусила губу, сдерживая стон боли.
В левом боку торчал большой осколок того же стекла, что было
рассыпано по полу. На первый взгляд казалось, что рана не глубокая.
Но когда я вынул из сумки ведуньи что-то напоминающее средневековый
пинцет и ухватился им за торчащий кончик осколка, то понял, что
ошибся. Чем больше я вытаскивал его, тем сильнее начинала кровить
рана. Хотелось резким движением выдернуть его, а не тащить по
миллиметру, но боялся, что в глубине может остаться кусочек.