... ловко отскочил прыжком назад от заострённого
наконечника глефы, рассекшей тонкий кожаный нагрудник, и, получив
новую порцию агрессии от огненной вспышки в области живота, с
взбушевавшейся силой кинулся на противника, обрушив на него серию
ударов топором. Наше оружие сошлось в равном поединке. Сталь к
стали, клинок к клинку. Каждый парированный удар отражался сильной
вибрацией в ладони, подстегивая и распаляя азарт. Ощущение звериной
выносливости и силы, текущей по венам, приятно пьянило. Губы сами
расползлись в улыбке. Раздражённый ликованием противника, воин
бросился, сломя голову, в атаку, намереваясь стереть ухмылку с
моего лица раз и навсегда. Импульсивность и потеря самообладания не
сыграла ему на руку. В подходящий момент я опустился на колени,
рассекая лезвием мышцы и сухожилия задней поверхности бедра, не
прикрытые доспехом. Ноги сами согнулись, роняя хозяина в
снежно-кровавую кашу. Завершающий удар по хребту припечатал
бедолагу к ледяной поверхности, вынося окончательный
приговор.
На поле боя сражалось ещё около десятка пар, между
которыми лавировали волки и испуганные кони, потерявшие своих
наездников. В лужах крови, вперемешку с «нашими» лежали тела
налетчиков. Кельвар неистово махал топором, раскидывая противников
налево и направо, и в своем кровавом безумии чем-то напоминал
викинга.
Из общей мельтешащей массы, взгляд выхватил женскую
фигуру, затаившуюся между тлеющими хижинами. Алариэль
сосредоточенно глядела на своего варга, белоснежная шерсть которого
покрылась багряными разводами и скаталась в клочья. Затем зрачок ее
глаз расширился, а серо-голубая радужка заполонила все пространство
глазницы, полностью вытесняя белок.
Волк пошатнулся,
по-человечьи тряхнул головой и кинулся на арбалетчика, попавшего
болтом в лапу собрату. Он прыгал зигзагом, не позволяя прицелиться
и попасть в себя. Финальный прыжок, грозный рык, хруст костей,
голова Блорроха, покатившаяся по полю, и окровавленная пасть зверя.
Глаза ведуньи приняли человеческий вид и я всерьёз призадумался: а
с той ли женщиной я ночевал?
Битва стихала. Налетчиков, не скончавшихся от
полученных травм на месте, разумно взяли в заложники до выяснения
причин набега. Кельвар распорядился связать их и отволочить в его
хижину, павшим же велел оказать почести и сложить погребальные
костры. Немногочисленные жители селения быстро разбились на два
лагеря: одни отлавливали и привязывали лошадей, ставших недурной
добычей, другие отправились в чащу собирать валежник для будущих
костров.