— Ну, хотя бы одной проблемой меньше, — проворчал Алекс и
повернувшись поднялся к дверям собора.
Массивные деревянные ставни открылись при его приближении,
пропустив Алекса в центральный неф собора.
Огромное и вытянутое помещение, ограниченное рядами тянущихся к
потолку колонн по бокам. От них к центральной части свода
поднимались изящные контрфорсы, изгибаясь и истончаясь в самой
высокой своей точке. Они придавали всей этой колоссальной
конструкции некую лёгкость. Даже невесомость, скрывая за ней
монументальность собора.
Алекс огляделся по сторонам. Если внешний вид храма, мог бы
вызвать припадок у любого священнослужителя, то, что стало с ним
внутри, скорее всего спровоцировало бы новый крестовый поход, если
не целую святую войну. Вряд ли предыдущие владельцы храма могли
представить, во что он превратился теперь.
Неф был освещен свечами. Тысячами свечей. Они были буквально
повсюду. На полу, размещенные в блюдцах и просто поставленные на
каменный пол. Располагались по стенам, расставленные повсюду, где
только было можно, утопающие в горках расплавленного воска,
стекающих по колоннам и подставкам. Их пламя едва заметно трепетало
от потоков воздуха, гуляющих в храме.
В центральной части собора, там, где раньше, вероятно, стояли
ряды деревянных скамей, теперь было пусто. Голый каменный пол густо
покрытый вудуистическими рисунками и символами.
Не избежали этой печальной участи и расположенные на стенах и в
дальней части нефа иконы. Руки этих безумных ритуальных художников
коснулись и их, изменяя созданные древними мастерами изображения
христианских святых.
Их стараниями добрые и смиренные лица обратились в раскрытые
черепа с чёрными провалами вместо глазниц. На одних изображениях
одеяния святых были расписаны на креольский манер. На других
картины были разрисованы так, что уже было практически невозможно
понять, что было изображено на них изначально.
Рассматривая то, во что превратился храм, Алекс дошёл до
центральной части огромного, утопающего в тенях и тусклом дрожащем
свете свечей нефа. В воздухе витал запах горелого воска, каких-то
трав, благовоний и пыли.
— Ты пришёл ко мне.
Резко обернувшись, Алекс уставился на сгорбленного старика. Он
стоял рядом с одной из колон, одетый в нечто напоминающее
тёмно-красную мантию, подпоясанную чёрным поясом. Всё его одеяние
было расшито символами и украшено вшитыми в одежду небольшими
амулетами и даже камнями. Не драгоценными, а самыми обычными.