— Если вы сейчас скажете мне, что являетесь первоклассной швеей
в трудной жизненной ситуации, я немедленно пойду в храм и вознесу
благодарность богам!
— Госпожа? — с очень явным треянским акцентом спросила
собеседница с мешком на голове. — Я Риль. Я шить.
Голос у женщины был хриплый, а когда она слишком сильно вдыхала,
мешок почти залезал в рот.
— Я могу платить. Дам еду. Но шить надо много. Хочешь?
Конечно, она хотела. Радуясь, что вовремя послушалась интуиции,
я схватила свою штатную швею за руку в грубой перчатке и потащила
за собой. В экипаж забрались с боем. Пришлось отдать обе серебрушки
и все медяки из шляпы незадачливой попрошайки.
О том, как я тащила женщину с мешком на голове через зал, полный
постояльцев, говорить не стоит никому. Как на идиотку на меня не
посмотрел разве что Слепой Боби. И то лишь потому, что был,
собственно, слепым!
Да, я знаю, что такие мешки обычно носили заразные больные, но
заклинание-диагност не показало опасных недугов. Швея была в
тяжёлой степени истощения, да, но больше никаких
болезней!
— Куриный бульон и блюдце сухариков в номер, пожалуйста, — на
ходу озвучила я заказ.
Затем повела напуганную таким напором Риль по лестнице, завела в
свою комнату и только потом стянула с неё мешок. Что ж… Теперь я
знаю, что стану представлять, когда услышу выражение «страшна, как
сама смерть». На лице у несчастной не было ровного места, абсолютно
всё покрылось толстой корочкой мёртвой кожи, что давно пошла
трещинами.
— Камнянка?
— Да, Госпожа, — Риль кивнула, ожидая, что я её
прогоню.
Но я указала на большую бадью с холодной водой. Подогреть её
помогло бытовое заклинание.
— Отмойся, я дам тебе во что переодеться. И… Мешок надевать
нельзя, он грязный, а кожа трескается, это может быть
опасно.
Треянка кивнула, быстро разделась и, не обращая внимания на моё
смущение, стала остервенело скоблить тело ногтями. Тщательнее всего
она мыла свои длинные светлые волосы. Вернее, до помывки они были
скорее серыми, а вот теперь походили на золотистый блонд. Необычно
для её родины.
Пришлось поделиться своим полотенцем, отдать комплект белья и
одно из платьев, которых у меня и так осталось немного. Беринские
не умеют делиться, это один из столпов богатства нашего рода. Но я
почему-то не испытывала отрицательных эмоций. Только стыд, что
нового белья не нашлось. Всё-таки не очень приятно показывать
кому-то собственное исподнее.