С шипением побитая временем и нетерпеливыми пассажирами дверь
автобуса отползла в сторону. За подножкой виднелась раскатанная
колёсами лужа, искрящаяся бензиновыми разводами в свете фонарей
остановки.
Поглядев на это безобразие, я повернул голову в сторону
водителя:
— Слушай, командир, проедь ещё метр.
Мужчина за рулём вздохнул.
На вид — типичный такой водитель общественного транспорта. И в
куртку под синей жилеткой носил, и кепку-восьмиклинку надеть не
забыл. Тельняшки только не хватало.
Видно, что ему просто-напросто влом делать хоть что-то — хочется
уже поскорее отработать, да домой. Собирался уже сказать мне: “Да
прыгай так, мне по барабану”.
Но в лужу лезть я точно не хотел. Потому продемонстрировал
водиле свою трость и попросил ещё раз:
— Будь другом.
Заставлять явного инвалида мочить ноги у мужика не хватило
совести. Заурчав двигателем, автобус сдвинулся с места и
остановился ровно напротив единственного островка.
Можно было конечно повонять на тему “А чё, сразу не мог, что
ли”, но чёрт с ним. Нехрена настроение портить и ему, и себе.
Особенно в такое время года.
— Спасибо. С Наступающим! — наконец вышел я на улицу.
— И вас с Наступающим, — кивнул водила и закрыл дверь.
Я поспешил отойти в сторону — нехорошо выйдет, если меня окатит
волной из-под колёс уезжающего в ночь транспорта. Кое-как перебирая
ногами и опираясь на трость, но всё-таки успел. Остался с сухими
ногами. А затем побрёл в сторону института, где работал.
Хотелось бы похвастаться тем, какой я великий учёный, и что я
принимаю участие в неком таинственном эксперименте, что требует
надзора даже в эту праздничную ночь. Но увы, ничего подобного. Я
всего лишь охранник.
Которого выдернули с законного выходного потому, что мой
“коллега” внезапно решил не выйти на работу. Хрен его знает по
какой причине. Чёртов Петрович!
— Вот взрослый же дядька, а позвонить заранее, предупредить не
мог. Мол, так и так, не смогу сегодня прийти, ребёнок болеет или
там жена рожает — или что там ещё могло стрястись у него, что он
трубку не берёт…
Оттого, что поговорить дома и на работе было не с кем,
перебивался разговорами с самим собой. Странно? Безусловно! Самое
странное, что я и боялся, и надеялся, что со мной заговорят
скрывающиеся в черепушке тёмные сущности. Но ответом была только
тишина. Хотел одно время тульпу завести, но побоялся. Мозг мог и не
выдержать всех издевательств над ним.