Я же лежал на кровати под простынёй, в мешковатой футболке. Руки
на месте, ноги вроде бы тоже, голова варит — значит жить можно. Не
ясно только, что со мной случилось.
В минималистично обставленной комнате были только я и эта самая
девушка. Стало быть, и вопросы надо задавать ей — какой я, однако,
сообразительный! Хе…
Сидящую рядом будить не хотелось — мало ли, сколько она тут
сидит, вдруг устала? Но вырвавшийся туповатый смешок разбудил
симпатяжку.
Легко вздрогнув, она выпрямилась как по стойке “смирно”, и
только потом у неё вообще включился мозг.
— Игорь Николаевич! Слава богу вы проснулись!
— Куда я денусь…
Хоть и хотелось, чтобы мои слова звучали не как “боже, ещё один
день, когда это всё закончится”, вышло не очень. По-крайней мере
девушка окинула меня обеспокоенным взглядом.
— Игорь Николаевич, у вас ничего не болит?
Она явно не доктор. Иначе бы не стояла столбом. Попросила бы
сжать её пальцы, пошевелить руками и ногами, проверила рефлексы — в
общем, проделала бы стандартные процедуры при пробуждении
пациента.
А я точно пациент, пусть и нахожусь не на больничной койке. Вон
на тумбочке лежат шприцы и пустые ампулы. И тонометр виднеется под
упаковками.
Кроме всего этого — знакомые мне ощущения, будто попал под
комбайн. Тело ломит, дышать носом немного тяжело и неприятно.
Головная боль никуда не уходила.
Но зачем тревожить это милое создание, совсем не знающее, что ей
делать? Девушка уже успела сесть обратно на стул и вновь подскочить
на ноги — и так пару-тройку раз — пока я смаковал букет боли и
страданий.
— Всё окей, жить буду!
Большой палец вверх, лёгкая улыбка — этого достаточно, чтобы
девушка прекратила метаться. А то у меня уже начинала голова
кружиться. То, что я здорово приложился затылком, усугубляло
ощущения.
— Слава богу! — моя сиделка вздохнула с облегчением и будто даже
расслабленно растеклась по стулу.
Ага, хорошо. Только мне придётся немного напрячь её снова.
Я сделал максимально глупое и располагающее к себе выражение
морды лица, и с щенячими глазами спросил:
— Извините, а как вас зовут?
У девушки словно что-то внутри оборвалось и упало. Кровь отлила
от лица. Казалось, ещё чуть-чуть — и она хлопнется в обморок.
— Игорь Николаевич, вы что, не помните?..
— Очевидно, да.
Я тебя вообще вижу впервые в жизни, если уж быть честным до
конца. Но озвучивать свои мысли я не собирался. У девушки и без
того уже задрожали губы, а на глаза навернулись слёзы.