Они переглянулись друг с другом и подошли к нам. Затем
Горбатенко наклонился ко мне и спросил:
— Слышь, ты что, боксер, что ли? Спортсмен, наверное?
— Ну да, есть такое, — настороженно ответил я, не понимая, к
чему он клонит. И уж совсем не ожидая того, что прозвучит
впоследствии.
— Ага, так ты, наверное, ученик Черного ворона? — спросил
милиционер еще тише. — Ты, это самое, передавай старику привет, я к
нему своего сына скоро отправлю учиться.
— Чего? — только и смог переспросить я.
Милиционер удивленно спросил:
— Как это чего? Ты разве не у Черного ворона обучаешься? Или нам
показалось?
Я ответил запинаясь, потому что и помыслить не смел о такой
неслыханной удаче:
— Дело в том, что мы как раз искали Черного ворона. Я хотел у
него учиться. Можете сказать, где его можно найти?
Милиционеры снова переглянулись. Вообще, за время короткой
встречи с ними они уже переглянулись несколько раз, будто не
служители правопорядка, а заговорщики какие-нибудь.
— Понимаешь, парень, вообще-то Черный ворон не очень любит
новеньких, — сказал второй милиционер. — И не очень любит, когда
раскрывают его место жительства.
— Но раз уж ты такой талантливый парень, то мы поможем, —
закончил Горбатенко. — Пойдем, мы подвезем вас до его дома.
Его напарник указал на Леху, все еще нетвердо стоящего на
ногах.
— А с этим что будем делать, товарищ старший лейтенант?
Горбатенко беспечно махнул рукой.
— Как что? Оформляем его за хулиганство. Он у нас еще
попляшет.
Старший лейтенант вызвал еще один экипаж. Вскоре подъехала
другая милицейская машина и туда погрузили Леху с приятелем. Мы с
лейтенантом и его напарником сели в их машину.
Милиционеры находились впереди, а мы с Леной расположились на
жестком заднем сиденье. Здесь лежали планшетки и шинели. За время,
пока разбирались, машина успела остыть.
Мы покружили по району и вскоре заехали в район, где стояли
старые покосившиеся одноэтажные и двухэтажные дома. Из труб на
крышах у некоторых домов клубился густой печной дым.
Машина, скрипнув тормозами, остановилась у одного дома, ничем ни
примечательного с виду, утопающего в снежных заносах. Насколько я
мог судить в темноте, помещение было необитаемым.
— Это точно здесь? — спросил я с сомнением, глядя на дом через
стекло. — Он дома?
— А вот это уже неизвестно, — беспечно сказал Горбатенко. — Тут
уж как повезет. Черный ворон мог улететь из своего гнезда, на
зимовку, куда-нибудь в лес. Или в горы. Откуда мы знаем, что у него
на уме.