«Зачем?»
«Затем, красавица моя, что ты сейчас
будешь искать выход из этой чащи».
Я? Она так изощренно издевается,
да?
«Я не смогу. Я… Мне даже ходить
тяжело. Я…»
Раздраженно:
«Ирма, солнце мое, ты сейчас можешь
рассказывать что угодно. Но при этом, пожалуйста, поднимай свою
пятую точку и шагай. Ты мне еще живая нужна».
«Зачем?»
«Что за глупые однообразные
вопросы!»
«И все же. Зачем я тебе?»
«Вот же… Ну хотя бы затем, чтобы
Славку вернуть! А сейчас давай-ка: ать-два!»
Я улыбнулась, но улыбка вышла кривой:
мышцы лица тоже болели. Попыталась встать, но лежала я на спине, а
подать руку, чтобы помочь, было некому.
«Жучок, барахтающийся в луже. Жалкое
зрелище. Так, Ирма, давай мы с тобой сейчас повторим наш
эксперимент, только теперь я займу твое тело. Давай, не трусь. Я, в
отличие от тебя, умею выживать в нестандартных ситуациях».
Ирина:
Эта слоновья туша с центнер весом
ходить не умеет. Совсем. Нет, я встречала в своей жизни множество и
просто полных, и толстых, и даже очень тучных людей. Но они, если,
конечно, не были прикованы к кровати или инвалидному креслу, хотя
бы умели передвигать ноги, знали, как это делается. Это же
чудо…
«Будешь ругаться – вернусь».
«Я тебе вернусь, умнице такой! Иди
давай! Движение – это жизнь. Блин, Ирма, ну нельзя же так! Тебя же
должны были научить хотя бы ногами двигать».
«Зачем? Есть слуги, рабы».
Угу, есть, кто бы спорил.
«Да, действительно. И где они все
сейчас, а? Где слуги? Где рабы? Молчишь? Правильно делаешь, что
молчишь. Знаешь, если эти твои похитители решат вдруг вернуться и
тебя добить, я ничего сделать не смогу, даже спрятаться: ты
топаешь, как раненый слон. Как очень медлительный раненый слон. Мы
с тобой, дорогая моя, за полчаса и пары километров не прошли!»
Это что еще за звуки впереди? Похоже,
я накаркала, и кто-то быстро идет нам навстречу…
- Ирма, дорогая! Ты жива!
А голос-то очень знакомый. Тьфу ты.
Муж. Это хорошо. Значит, моя миссия закончена.
«Ирма, вылезай. Ирма!»
- Ирма, милая, посмотри на меня.
«Ирма, ты что творишь? Возвращайся
давай!»
- Ир…
Подбородок приподняли холеные мужские
руки с длинными, унизанными перстнями пальцами. В мои зеленые глаза
уставились глаза тёмно-карие, цвета пьяной вишни.
- Ты не Ирма! Где моя жена?
Да что ж так орать-то? Я
скривилась:
- Вот я бы тоже хотела знать, где
носит твою благоверную. Ирма, вылезай, все закончилось.