- Вполне в ее характере. Бедный
парень: такую мымру увидеть в дверях. Тут не только пиццу
потеряешь.
Вечер приближался с жуткой скоростью
почтовой кареты и горькой неумолимостью сторожевого бешеного пса, а
я никак не могла заставить себя успокоиться, хоть на несколько
минут забыть о встрече. Так плохо мне за эти восемь лет не было еще
ни разу. Я уже и забыла, что это такое: дрожать от ужаса при
возможном появлении в комнате матери или отца. И завтрак, и обед
остались нетронутыми: мне банально не лез кусок в горло. Я даже
представить боялась, как увижу родителей, как начну исполнять роль
законной и радушной хозяйки и улыбаться им, как сяду с ними за один
стол…
«Это что еще за похоронный настрой?
Ты что, снова умереть собираешься? И что за причина на этот
раз»
Она все-таки пришла!
«Ира!»
«Ох… Ирма, сумасшедшая, оглушишь же.
Я тоже рада тебя видеть. Что у вас тут случилось?»
Не сдерживая эмоций, я начала путано
объяснять:
«Прости, пожалуйста… Мои родители…
Они должны приехать сегодня… Ира, я не могу… Я не могу с ними
общаться… Я их боюсь, Ира… До дрожи боюсь…»
«Так, успокоилась, глубоко вдохнула,
потом выдохнула и четко обрисовала ситуацию».
Легко ей говорить. Но я честно
попыталась:
«По определенным политическим
правилам нашего государства, все члены верховной власти обязаны раз
в несколько лет проводить так называемые “домашние ужины”, во время
которых ведется неформальное обсуждение любых острых проблем
империи. Муж предупредил меня рано утром, что сегодня должен
состояться такой ужин у него и моих родителей. Мой отец – старший
судья, то есть, он руководит всей судебной системой Империи. Он
обязан приехать на ужин с женой. Муж, как правая рука Императора и
главный маг этой страны, должен принять их вместе со своей
супругой…»
«Вот теперь мне все ясно. И что этот
“главный маг” сообщил тебе по поводу ужина?»
«Он сказал, что навесит на меня
всевозможные защитные щиты. А потом добавил, что если вдруг вечером
появишься ты, то он не будет возражать против нашего обмена. И
будет на нашей стороне, что бы ты ни делала».
Удовлетворенное:
«Угу. То есть, фактически, мне выдана
индульгенция. Хорошо, развлечемся».
Ирина:
Ё-моё. Это что ж такое надо вытворять
все детство и юность с родным любимым дитем, что оно и после восьми
лет не очень удачного брака не хочет своих обожаемых родителей
видеть? Да уж… Но Варт молодец, разрешение дал. Значит, насладимся
общением по полной. И пусть потом не жалуются.