Перешедшие было в сопливые всхлипы рыдания возобновились с новой
силой.
Илан жестко взял Мышь под плечо и повел, плачущую, в сторону
госпиталя.
— Все, — сказал Илан. — Заткнись. Я понял, что ты ради меня
рисковала жизнью. Я все это видел. Я оценил. И я запомню. Но мне
жаль, что ты сама не оценила мое стремление исполнить врачебный
долг. Впредь знай, что младший медицинский персонал работает не
только с закрытым ртом, но и с развернутыми рукавами. Не смей
закатывать их для драки. Не смей лезть со своим разумением в мои
дела. Научись себя вести!
Мышь дрожала, икала, сморкалась на тротуар и, наконец, сообщила
срывающимся от рыданий на холоде голосом:
— Я знаю, где они живут. Я проследиииила...
— Какого беса ты вообще за мной погналась? Я велел тебе
прибираться в лаборатории!
— Пришли снимать ставни, сказали мне не путаться под ногами. Я
думала, я вас догоню и спрошу разрешения пойти тоже... А он...
он... меч вынул! — и Мышь собралась снова распустить сырость.
Илан встряхнул ее слегка. Они уже были почти на ступенях
парадного входа.
— Все, — сказал он. — Забыли, что произошло не так, и по чьей
вине это случилось. Давай думать, что делать дальше.
— Пошли обратно, если вы так боитесь, что кто-то без вас
умрет.
— Да ну тебя ко всем хвостам, — сердито сказал Илан. — Я на
сегодня там свою работу закончил, а ты звезданула недоброго
человека камнем по лицу. Как, думаешь, нас встретят? Обрадуются?
Ну, если только я тебя принесу им в жертву, как праздничную козу у
язычников.
Мышь умоляюще воззрилась на Илана опухшими глазками. Быть
жертвенной козой ей отчего-то не хотелось.
— Я устал, — объявил Илан. — Я не алхимическая печка, чтобы
пыхтеть без перерыва от ночи до ночи и потом еще ночь напролет.
Сейчас я иду спать во флигель. А ты должна успокоиться, привести
себя в порядок и подумать над своим поведением. Что в нем хорошо и
что плохо. Я хочу, чтобы плохого со следующего утра стало меньше, а
хорошего больше. И вытри нос. Не кулаком!.. Не хватало еще
размазывать сопли и слезы по госпиталю. Там и так сыро и хватает
слез.
Мышь ушла умываться на главную дезинфекцию, заодно стирать
замаранные платок и фартук. Илан обошел высокие госпитальные
корпуса, миновал превращенные в склады конюшни и направился вглубь
двора к бывшему дому для прислуги, который на данный момент
назывался «домой».