Я обвела взглядом запорцев. Где-то несмело поднялась пара
кружек. Тусовка Парнаса тост демонстративно проигнорировала, хотя
этим, казалось бы, только дай повод выпить. Неблагодарные!
Насупившись, я пошла прочь. У бабкиной могилы задержалась. Вода
подступила к самому валуну, осторожно трогая черный камень
прозрачными пальцами. Хорошо, что этот берег повыше, а то размыло
бы старые кости… За спиной снова забренчал бубен, раздался
визгливый голос деда:
— Я миленка ворожила, чтоб налево не ходил. Он сидит теперь в
болоте, потому что крокодил!
Дружный хохот прокатился по лугу, незамысловатый напев
подхватили несколько голосов. Меня догнала запыхавшаяся Юлька.
— Сволочи они тут, в этих Запорах, — буркнула я, —
неблагодарные.
— Гляди! — Она протянула большую корзину, полную яблок.
Глянцевые бока розовели под лучами закатного солнца, как румяные
щечки. — Какая-то тетка сунула. Говорит — передай ведьме, скажи
спасибо от всей деревни, уж так, мол, она угодила…
— Ел у ведьмы как-то раз суп из сыроежки — третий год такой
стояк, хоть коли орешки! — донеслось из низины.
— Там, похоже, разгар веселья, — заметила я, открывая
калитку.
Брюс подскочил при нашем появлении, бросился навстречу, виляя
розовой ручкой, как собака хвостом. Он разровнял небольшой участок
земли перед домом и нарисовал уже знакомый иероглиф, требуя
приказов. Я выдала ему все то же задание — копать и пропалывать, но
теперь строго обозначила границы, нарисовав линию пяткой на земле.
Сделаю грядочку клубники, может, морковку посажу, раз уж такая
тяпка у меня работящая. Брюс принялся за прополку, розовая ручка
так и мелькала в бурьяне. Надо будет русско-китайский разговорник
купить. Или на курсы записаться.
Солнце быстро спряталось за горизонтом, оставив на небе полосы
багрянца. Народ потихоньку разошелся по домам, песни стихли. Я
шлепнула на щеке комара и тоже пошла в дом.
— Знаешь, не такие уж эти запорцы безнадежные. — Юлька помыла
яблочко под краном, полюбовалась на налитый бочок. — Они тебя
полюбят.
— На костер не волокут — и то спасибо, — ответила я, и дернулась
от неожиданного стука в дверь. — Вот тяпка непонятливая! Сказано
было — ехао…
Открыв дверь, я запнулась на полуслове. Яблочко выпало из рук
Юльки и откатилось к порогу, на котором стоял Колин Фаррелл. Я
смотрела, как лунные блики скользят по его обнаженному торсу,
темная полоска волос на животе стрелкой стремится вниз, под ремень
кожаных штанов. Он небрежно облокотился о дверной косяк, вздернул
густые брови, на губах заплясала мальчишеская полуулыбка.