***
С Джен мы договорились встретиться уже в Деревне. Я больше не
смогла выносить ее мечтательно-ожидательной паранойи. Да и не факт,
что подруга заметила мое отсутствие.
Эти выходные она не собиралась проводить у тетушки и выглядела
взвинченной и растерянной. Похоже, в ее планы должен был вклиниться
тот, что «немного выше и немного умнее». Влюбленная Джен мне
нравилась меньше. Колкие поддевки сменились рассеянными «да» и
«нет», а окно грозилось треснуть от количества брошенных в него
тоскливых взглядов.
Подпорченное горькими думами о финальном поединке, настроение за
обедом выровнялось и даже приободрилось. Где-то между грибным супом
и яблочным пирогом ректор Кроу поднялся со стула и объявил, что
через неделю в Академии состоится первый в учебном году бал. Он
назывался Приветственным, и был призван сплотить ученические
ряды.
И теперь, несмотря на промозглость и серость за окном, внутри
Академии воцарился радужный хаос. Звенящее предвкушение танцев
разносилось в волшебном воздухе. Девицы сбивались в стайки,
шептались по углам и собирались всей гурьбой наведаться к мадам
Чармингтон.
Балы являлись неотъемлемой частью магического мира.
Консерваторы-первокровки неохотно расставались с вековыми
традициями, поэтому и вечеринки у них были, мягко сказать,
старомодными. Вальсы, юбки до пола, смокинги… В прошлой,
человеческой жизни я такое видела только в кино. А теперь мне самой
нужен был соответствующий наряд.
Пришлось дописать к ответному письму несколько строк – спасти
мой первый бал могла только Аманда. Вот тетушка удивится: впервые в
жизни племянница-недотрога сама просит у нее пышное платье.
В детстве мы с ней почти не общались. Мамина сестра наведывалась
в гости исключительно под Рождество, закидывая меня ворохом нарядов
неподходящих расцветок. И ни разу мне не хватило смелости
признаться, что я люто ненавижу голубой цвет, а в бледно-розовом
похожа на фарфоровую куклу.
Аманда была легкой и приятной в общении, шустрой, деятельной.
Постоянно куда-то спешила, подскакивала ни с того, ни с сего, будто
забыла дома выключить плиту… Ее медовые волосы вились сами собой и
пружинками подпрыгивали при каждом суетливом движении.
Помню, как в девять лет я усадила Аманду на пол и заставила
слушать пластинку с детскими сказками. Мелодичный женский голос как
раз читал «Золушку». Давно забытая история произвела на тетушку
неизгладимое впечатление. Целый вечер она ходила по дому, охала и
возмущалась: